Один Бог знает, чего стоило Гарри дотерпеть до поздней ночи, когда все разойдутся. Как только Рон и Симус доиграли в волшебные шахматы и отправились спать, Гарри бегом кинулся к потайной нише у камина. Фотография прожигала дырку в кармане рубашки.
– Алохомора, – произнёс он громким шёпотом, пританцовывая от нетерпения, пока часть стены бесшумно отходила вбок.

В узком коридоре было темно и промозгло. Пахло плесенью и сыростью. С высокого сводчатого потолка свисали тенёта, покрытые вековой пылью.

''И чем тут только пауки питаются? Мух-то ведь здесь нет'', – подумал Гарри немного невпопад и сказал: ''Люмос'', чтобы хотя бы видеть, куда он наступает. Пол был пыльный, на нём чётко отпечатались … четыре цепочки разных следов! Отпечатки ног Мелиссы были поменьше, они шли в двух направлениях – в гостиную Гриффиндора и обратно, начинаясь и кончаясь у самого проёма. Следы второй цепочки были гораздо крупнее. Они тоже шли в двух направлениях, но не доходили до входа из коридора в гостиную шага на три. Зато и место там было истоптано, будто человек долго стоял на месте, время от времени разминая ноги.

У Гарри мороз пошёл по коже – кто-то выследил Мелиссу и шёл за ней по пятам, а потом, видимо, подслушал их разговор с помощью ушек-подслушек, которые уже вовсю продавались Фредом и Джорджем и пользовались бешеной популярностью.

''И как же это я не догадался наложить Заглушающее все звуки заклинание на дверь, чтобы нас никто не смог подслушать? Вот шляпа!!! С другой стороны, я ведь не мог предположить, что за дверью кто-то есть… Я вообще не знал, что там дверь в потайной коридор. Но Мелисса-то знала, как же она так лопухнулась? Будто не знает, что у стен есть уши! Стоп! А может Мелисса сама привела этого кого-то и оставила в коридоре? Зачем? Боялась идти одна и взяла себе провожатого? Школьник это или преподаватель? Или ни тот, ни другой? Опять куча вопросов и очередная тайна!''

Гарри нагнулся, чтобы рассмотреть следы. Когда следы шли в гостиную, отпечатки ног незнакомца ложились поверх следов Мелиссы. Обратно же – наоборот, ботинки Мелиссы наступали на след незнакомца. Значит тот, кто её выследил, ушёл раньше. Стало понятно, что они шли не вместе, иначе следы шли бы рядом, а не ложились друг на друга.

Гарри попытался рассмотреть рисунок на подошве, но это было невозможно – следы были смазаны. Да и как проверить всю школу? Ботинки со всех снимать, что ли, включая и учителей? А если этот человек вообще не из школы? Зачем он следил за Мелиссой? Как он её выследил, как узнал, что этой ночью она пойдёт в Гриффиндор?
– Ладно, – сказал Гарри сам себе. – Пойду по следам, а там видно будет.

Он не знал, куда точно ведёт потайной коридор, но предполагал, что в комнату Мелиссы позади кабинета Защиты. Гарри довольно быстро шёл по следам, и тут коридор пересёкся под прямым углом с точно таким же коридором!

''Вот это да!'' – подумал Гарри. – ''Это и правда настоящий лабиринт! Получается, что можно тайно добраться из любого помещения в любой кабинет! А мы и не знали! Но, похоже, этим коридором никто не пользуется, даже Филч, если пол такой пыльный!''

Он решил никуда не сворачивать, чтобы ненароком не заблудиться.

''Да, Карта Мародёров мне сейчас не помешала бы!'' – посетовал он про себя.

Цепочки следов всё ещё ложились друг на друга, как вдруг вправо пошёл ещё один проход, и большие следы свернули туда! Гарри решил идти по маленьким следам Мелиссы. Каково было его удивление, когда он увидел большие следы, идущие и в том направлении тоже!
– Ничего не понимаю… – озабоченно пробормотал он, но тут до него дошло, что человек, вышедший из бокового коридора, сначала пошёл к комнате Мелиссы, не застал её на месте и прошёл по её следам до гостиной Гриффиндора. Постоял там, подождал, послушал, а потом ушёл обратно в свой боковой коридор.

''Обязательно надо пройти и по этим следам тоже, узнать, куда они ведут. Может, удастся выяснить, кто же следил за Мелиссой'', – решил для себя Гарри и пошёл дальше по отпечаткам ног Мелиссы.

Коридор менял направление, отклоняясь то вправо, то влево, изгибаясь под немыслимыми углами и пересекаясь с такими же коридорами. Гарри заметил, что идёт немного под уклон.

''Всё правильно. Ведь башня Гриффиндора расположена на высоте седьмого этажа, а кабинет Защиты – на третьем''.

Он шёл уже полчаса, и вдруг упёрся во что-то прозрачное.

''Что же это за странная дверь? А, это зеркало с обратной стороны'', – догадался Гарри и посмотрел сквозь него.

В комнате Мелиссы, а это несомненно была она, горел приглушённый свет. Никого не было видно, только Сорока-Мэгги спала в клетке на подоконнике, засунув голову под крыло. – Алохомора, – прошептал Гарри, и зеркало бесшумно отворилось.

В комнате и правда никого не было.

''Странно'', – подумал Гарри. – ''Где же это она ходит посреди ночи? Ностальгия по другим гостиным, что ли, замучила?'' – почувствовал он укол ревности.
– Сорока-Мэгги, – позвал Гарри её в шутку. – Где твоя хозяйка?

Та неожиданно встряхнулась, встрепенулась, глянула на него чёрным глазом и вдруг ни с того, ни с сего гаркнула:
– Просыпайся, Мэгги! Просыпайся!

Гарри вздрогнул и торопливо оглянулся на массивную кровать, но она была пуста.
– Тьфу, ты, напугала! Я и забыл, что ты вечно несёшь всякую чушь. Да и хозяйка у тебя Мелисса. Ты что же это – сама себя будить вздумала таким криком?

Сорока не унималась:
– Гарри! Ты нужна Гарри! Он один, совсем один! Ты ему очень нужна! Ему плохо! У него кроме тебя никого нет! Просыпайся! Просыпайся! – И безо всякого перехода. – Тахикардия! Палиндром! Оксюморон! Метилбензонат!

Гарри стоял как громом поражённый – сорока знала его имя!
– Гарри, ты как здесь оказался? – послышалось сзади, и Гарри аж подпрыгнул от неожиданности – хозяйка комнаты вошла абсолютно неслышно. – Что же ты молчишь? Отвечай!
– Я… я… я… – растерялся он, уже успев забыть о цели своего визита. – Я пришёл показать вам это! – выдернул Гарри из кармана фотографию. – Невилл Долгопупс случайно пролил на неё жидкий проявитель для невидимых чернил, и сзади проявилась надпись ''Джеймс и Маргарет Поттер'', – скороговоркой выпалил он.
– О! А раньше ты не догадывался проверить, нет ли там какой-нибудь надписи?
– Ну, я тёр обратную сторону ластиком-проявителем и попробовал использовать заклинание Апарекиум, но ничего не произошло. Я вообще не знал, что существует ещё и жидкий проявитель…
– Понятно. Человеку, выросшему в маггловском мире, порой трудно ориентироваться в волшебном. Ластик-проявитель подходит только для недавних записей, не старше полугода. А Апарекиум вообще часто даёт осечку. Ладно, теперь ты выяснил главное – у твоего отца действительно была сестра. Теперь надо её найти. Ей должно быть около тридцати – чуть больше или чуть меньше. Если она жива, – тихо добавила Мелисса.

Это не приходило Гарри в голову. Он успел твёрдо уверовать в существование тётки и почти не подвергал сомнению тот факт, что она жива.
– Вы думаете – её нет в живых? – спросил Гарри с дрожью в голосе.
– Всё может быть, я не отвергаю такую возможность. Он мог уничтожить всю твою семью. Из простой прихоти или по каким-то своим соображениям. Обнадёживаться слишком рано… Но будем надеяться на лучшее! – добавила она каким-то неестественно жизнерадостным тоном.

Гарри подумал, что она просто не хочет его расстраивать и отнимать последнюю надежду. Потому что шансов обнаружить Маргарет Поттер живой было действительно очень мало.
– Но теперь у нас по крайней мере есть, от чего отталкиваться - у нас есть имя, а это уже немало. Фамилия Поттер распространённая. Не зная имени, мы завязли бы на долго, а так нам уже легче. И мы выяснили самое главное: у твоего отца была младшая сестра. Девочка с фотографии – это не соседка и не дочка лучших друзей. Это твоя тётя!

Вам надо пойти в библиотеку и просмотреть справочники ''Всё обо Всех'' и ''Кто Есть Кто'' и альбом выпускников Хогвартса. Займись этим завтра после уроков, попроси друзей помочь тебе. Я тоже подойду вечерком в библиотеку.
– Вы здорово придумали. Спасибо вам огромное за помощь! – чуть не прослезился Гарри. Подумать только – совершенно чужой человек, преподаватель, сама Мелисса Найтингейл – взялась ему помогать! Гарри медлил уходить.
– Что-то ещё?
– М-м-м… да. Почему ваша сорока назвала меня по имени? Откуда она знает, как меня зовут? Она настолько волшебная?
– Думаю, это случайно вышло. Просто Мэгги знает всего одно мужское имя. Она назвала тебя Гарри, потому что так звали моего погибшего племянника.

Гарри даже растерялся от такого ответа.
– Ясно… Извините…
– Ничего страшного… Ладно, Гарри, уже поздно, иди спать. Кстати, как ты вообще сюда попал?
– Я пришёл по тайному коридору.
– Без Карты Мародёров?
– Я шёл по вашим следам, они отпечатались в пыли.
– А ты догадливый! – похвалила его девушка. – Молодец!

Гарри расплылся в улыбке. Обратно он не шёл, а летел как на крыльях.

''Она меня похвалила! Она назвала меня молодцом! Она мне поможет! Она – самая хорошая взрослая девушка на свете!''

Уснул он кое-как, беспокойно ворочаясь от желания, чтобы завтрашний день побыстрее наступил.

***

– Слушай, Гарри, где ты был ночью? Я специально не спал до самого твоего возвращения, а вернулся ты очень поздно. Где ты был? – сделав подозрительное лицо, спросил его назавтра Рон.
– Да так, нигде, – отговорился Гарри чуть громче, чем ему хотелось бы, совершенно забыв, что они были на уроке Истории Волшебства профессора Биннса. Ему не хотелось раньше времени посвящать друга в свои планы.
– Что там у вас? Поттридж? Уизантри? – очнулся профессор-призрак, читавший скучнейшую лекцию о трудовом законодательстве эльфов-домовиков от 1242 года. Профессор никак не мог запомнить их фамилии, хотя и читал им лекции уже шестой год. Дремавшие ученики зашевелились. Сиплый скрипучий голос Биннса всегда усыплял их своей монотонностью. Внимательно слушала лишь одна Гермиона, которая живо интересовалась вопросом труда домашних эльфов, возмущаясь отсутствием заработной платы, отпуска, выходных и больничного. Ещё два года назад она основала ассоциацию В Защиту Домашних Эльфов. Свой тогдашний энтузиазм она растратила впустую, оказаться во ВЗаДЭ не хотел никто, да и сами эльфы-домовики не очень-то жаждали свободы. Сейчас же Гермиона вновь воспряла духом, обнаружив корень зла в этом самом законодательстве 1242 года.

Урок закончился, и Рон намертво прилип к Гарри.
– Гарри, ты явно темнишь. Разве мы не лучшие друзья? – умирал от любопытства Рон. – Расскажи, в чём дело, а то я обижусь. Что там за фотографию залил вчера Невилл? На тебе лица не было! Давай, давай рассказывай! – тараторил он.
– Ладно, – сдался Гарри. Ему так или иначе пришлось бы рассказать всё друзьям. – Только давай сначала дождёмся Гермиону, ей тоже захочется всё узнать.
– Ну, хорошо, – уступил Рон. – Поговорим за обедом.
– Нет, после уроков в библиотеке.

Рону пришлось смириться.

В Большом зале во время обеда Гарри заметил, что Пэнси и Миллисента, обычно сидящие рядом за слизеринским столом, оказались на противоположных концах. У Пэнси под глазом красовался внушительный фонарь, уши Миллисенты превратились в здоровенные кумкваты, просто загляденье, и она тщетно пыталась прикрыть их волосами. По всему было видно, что Гермиона успела осуществить свой коварный замысел и намекнула Пэнси про ''чувства'' Миллисенты к Малфою, хитроумно столкнув слизеринок лбами.

''Интересно, не хотела ли Распределяющая Шляпа первоначально распределить Гермиону в Слизерин, с такими-то коварством и хитростью?'' – задался интересным вопросом Гарри про себя.

После обеда в расписании стоял последний в этом году новый предмет – Гадание.
– Снова что-нибудь вроде Прорицания, – недовольно ворчал Рон. – Опять, небось, мура будет! Если и тут надо будет себе смерть нагадывать, я брошу этот предмет после первого же занятия. Он всё равно необязательный.

Преподавательницей оказалась …старая цыганка! Гарри аж содрогнулся от неприятных воспоминаний. Мадам Земфира, а она откликалась только на такое имя, была невысокой и грузной. Лицо её было похоже на печёное яблоко. На нём было столько морщин, что было непонятно, как они все там умещаются, а хитро прищуренные умные глазки пытливо смотрели по сторонам, всё примечая. В ушах Мадам Земфиры были типично цыганские серьги до плеч, на шее позвякивали мониста, многослойные цветастые юбки подметали пол, шёлковый тюрбан скрывал волосы, делая её чем-то похожей на злополучного профессора Квиррела. Голос у неё был низкий, грудной, почти мужской бас.
– В этом году Гадания решили окончательно отделить от Астрологии, разделив курс Прорицания на два предмета. Главная причина этого даже не в том, что у вас появился учитель-кентавр, хорошо разбирающийся лишь в Астрологии, а в том, что гадания многочисленны, словно звёзды на небе. Гадать можно на картах, на цыганских картах, на картах таро, рунах, на кофейной гуще, по чаинкам, по руке, на древних камнях, на свечном воске, на расплавленном свинце, на месяце, на снежинках, на бараньей лопатке, на цыплячьей печени, на крови, по полёту птиц, по Книге Перемен… да много ещё как. Бывают даже псевдо-гадания – например – гептомология. Совершенно отдельным аспектом являются приметы, по сути связанные с гаданиями. Этим мы будем заниматься во втором семестре, ближе к концу года.

Гадание всегда сбывается, неважно, верите вы в него или нет. Но могут измениться обстоятельства, и гадание сбудется не точно, а приблизительно. Люди гадают, чтобы узнать своё будущее, чтобы узнать, что их ждёт. Узнав о чём-то плохом, они не хотят в это верить. И это правильно! Гадания предсказывают судьбу, но не предопределяют её. Если вы узнали о чём-то плохом, что должно случиться с вами, это не означает, что оно непременно произойдёт. Гадание может просто предупредить об опасности, а кто предупреждён – тот вооружён. Гадание – это не предвидение будущего, это предвидение возможного будущего. Не пугайтесь, нагадав смерть, не радуйтесь, предсказав счастье. Ведь это только возможность…

На первом занятии они по новой прошли гадание по руке, или Хиромантию. Было очень интересно, не то, что с профессором Трелони, хотя Мадам Земфира тоже решила взять за образец ладонь Гарри.
– Вот, смотрите, – вещала она. – Вот его линия жизни. Она прерывается в самом начале, предвещая смерть в раннем детстве, и мы все знаем, что Гарри чудом избежал смерти от палочки Вы-Знаете-Кого. На протяжении всей юности, начиная лет с … м-м-м… одиннадцати, линия жизни всё время прерывается. Значит, он часто бывает в смертельной опасности, но или счастливо избегает её, или с честью выходит из переделки. Видите, линия жизни предупреждает о частом риске для жизни, но не обязательно о лишении её.

Поработайте на досуге с вашей правой ладонью, справочник ''Звёзды и судьбы'' по разделу Хиромантия вам поможет. Это и будет вашим домашним заданием. Срок сдачи – месяц.
– Вот ведь бывают же нормальные цыганки, – размышлял Гарри вслух устало ковыляя в библиотеку после тренировки по квиддичу, во время которой он учил новичков уворачиваться от бладжеров, резко уходя в пике, – не то что те, на вокзале.
– И мне понравилось, – поддакнула Гермиона. – Не то, что ваша Астрология, пусть даже и с кентавром Флoренцем. Сам-то он в звёздах разбирается и предсказывать умеет, а вот других научить… К этому и правда должны быть способности, по-моему, этому нельзя научиться.
– Зачем мы вообще идём в библиотеку, Гарри? – спросил Рон, не выдержав. – Ты обещал рассказать, что-то важное. Я всю тренировку терпел, но теперь ты нам расскажешь! – у него аж кончик носа покраснел от нетерпения. – Ну, не тяни же.

И тогда Гарри пришлось по дороге рассказать им о фотографии, о сестре отца, и о том, что Мелисса обещала помочь. Восторгам Рона и Гермионы не было предела.
– Здорово! У тебя есть близкая родственница, а ты молчал! Гарри, мы же твои лучшие друзья! Но главное, что ты уже не один! У тебя есть кто-то, гораздо лучше пятиюродного дедушки! Родная тётя!
– Но мы же ничего не знаем точно. Я ничего не знаю о ней, жива ли она вообще, где она, что с ней.
– Д-а-а… – почесал макушку Рон. – Но мы же приложим все усилия, чтобы её найти.
– И потом – нам же поможет Мелисса! – добавила Гермиона с воодушевлением.

Перво-наперво они решили посмотреть ''Альбом Выпускников Хогвартса'' и пошли в зал, посвящённый истории Хогвартса. Там никогда никого не было – ученики постыдно мало интересовались историей альма матер, если только дело не касалось какой-нибудь страшной тайны, вроде истории с тайной комнатой, в которой жил василиск Слизерина.

Они просмотрели альбомы выпускников за подходящие пятнадцать лет, ведь точного возраста Маргарет они не знали, вот и решили подстраховаться. Гарри нашёл родителей – на выпускной фотографии Джеймс Поттер и Лили Эванс стояли рядом, явно держась за руки. Родители Рона были в разных альбомах – Артур Уизли был старше Молли на три года. Родителей Гермионы же не было вообще – они были магглами.

Маргарет блистала своим отсутствием.

Ребята перешли в огромный зал статистики. В толстенном справочнике ''Кто Есть Кто'' с фамилиями, адресами и профессиями волшебников они опять не обнаружили следов Маргарет. Фамилию Поттер носили двадцать три женщины от одного года до девяноста двух лет, но ни одной в районе тридцати лет по имени Маргарет не было.
– Она может быть замужем или разведена, или просто поменять фамилию, – резонно предположила Гермиона.
– Но как же тогда её найти? – расстроился Гарри.
– Нам надо заглянуть в справочник ''Всё обо Всех'', – деловито сказал Рон.
– Так давайте найдём его скорее! – загорелся Гарри.
– Э-э-э… есть одна проблема, – остудил его пыл Рон.
– Какая? – спросили в один голос Гарри и Гермиона.
– Этот справочник – книга-невидимка.
– Он что, особо секретный или запретный? – возмутилась Гермиона.
– Вовсе нет, но насколько я знаю, его создатель и составитель Теофельс Мангейм был помешан на невидимости, – ответил Рон. – Он создавал невидимые ключи, невидимую мебель и даже вывел какие-то невидимые деревья – Инвизибилиус … чего-то там, не помню. В конце концов он додумался до невидимых книг. Да он и сам полжизни был невидимкой.
– Откуда такие глубокие познания, Рон? – скептически посмотрела на него Гермиона, ведь Рон никогда не отличался прилежностью и любовью к чтению учебников.
– А, – отмахнулся он. – Просто писал доклад про невидимок летом.
– Как же сделать книгу видимой?
– Не знаю… Про это в моём докладе не говорилось.
– Да-а-а, дела... – огорчился Гарри. – Больше нам в библиотеке сегодня делать нечего. Придётся сначала всё узнать про этого невидимку-Теофельса.

И они отправились в гостиную Гриффиндора несолоно хлебавши.

В гостиной раздавался заливистый смех Джинни.
– Чего это наша тихоня развеселилась? – удивился Гарри.

Рон только пожал плечами.
– По-моему она с кем-то разговаривает, тихо вы! – шикнула на них Гермиона.

Каково было их удивление, когда они увидели, что Джинни разговаривает …с книгой!
– Да это же Феоктист-болтун, наш старый приятель! – воскликнул Рон. – А я, признаться, совсем о нём позабыл.
– Сэр Феоктист рассказывает мне об Адольфо Желанном, как он спасался бегством от семи противных дочерей короля Уриана, которые хотели выйти за него замуж, – объяснила Джинни со смехом.
– О! Молодые люди! Приветствую вас! – приветствовала их живая книга. – Я не имел чести быть представленным сей очаровательной юной даме. Считайте, милая, что я целую ваши ручки. – Гарри и Рон прыснули, отвернувшись.
– О, вы так галантны, – покраснела Гермиона от удовольствия. – Современные молодые люди далеко не так учтивы, как вы.

Феоктист улыбнулся, его щёчки-яблочки зарделись от комплимента хорошенькой девушки:
– Позвольте представиться. Я – Феоктист-болтун. Живу в книге, как вы изволите видеть. Собираю сплетни и слухи куртуазно-любовной направленности. Я всегда к вашим услугам, если вам есть, что мне сообщить. Говорите мне не стесняясь о ваших любовных победах над достойными джентльменами, а заодно и о том, как вы гордо отвергли ухаживания недостойных, вроде вон тех двоих, – и он кивнул на Гарри и Рона. Те просто опешили, переглянувшись.
– Пощекочи-ка мне обложку, деточка, а то я что-то чешусь, – попросил он Джинни. – Не иначе, как книжная плесень напала – сыро тут у вас. Меня надо на каминной полке держать, поближе к живительному теплу.
– Да хоть в самом камине! – обрёл дар речи Рон. – Ну-ка, Джинни, дай я растоплю этим старым балбесом камин! Мы его из магазина спасли и после этого мы, видите ли, недостойные, по его мнению! Сам ты идиот! Надоели мне его оскорбления и любовные бредни!
– Но-но, молодой человек! Выкиньте мысли об убийстве из головы! Это вам даром не пройдёт, за такие дела и в Азкабан могут посадить! Да!

Рон не дослушал и схватил Феоктиста-болтуна в охапку с твёрдым намерением вышвырнуть его в окно.
– Поставь меня, а ну поставь! – заверещал Феоктист, до которого дошло, что Рон вовсе не шутит. – Небось и руки не помыл! Помогите же мне, леди!

Рона неожиданно остановила Гермиона. Ей кое-что пришло в голову. Она выхватила книгу у Рона и бережно поставила еe на стол.
– Нижайше прошу вашего извинения за сего непочтительного юного придур… то есть олуха, – пролепетала она сверхпочтительно, подражая Феоктистовой манере выражаться. – Не обращайте внимания на его невежество. Он вообще немного не в себе, – она ухмыльнулась. Рон вспыхнул, но промолчал, решив припомнить это девушке при первой же возможности. – А не соблаговолите ли вы, глубокоуважаемый болтун, поведать нам историю учёного-невидимки Теофельса Мангейма? Говорят, он сошёл с ума от любви и после этого начал делать невидимые вещи – книги и всё такое.
– Надо говорить ''и тому подобное'', – наставительно поправил её Феоктист.
– Ах, да, вы правы, извините меня за оговорку.

Её уловка сработала. Феоктист попался на удочку.
– Да-а-а… было дело. Сей учёный муж был без памяти влюблён в одну замужнюю даму, не буду называть её имени, чтобы не скомпрометировать саму память о ней. Но, между нами говоря, это была Руфина Стоунбридж, жена того самого Савентуса, который был Министром Магии году этак в… о чём это я? Ах, да, о невидимке. Так вот. Теофельс Мангейм приходил к ней тайно, но однажды его подкараулил Савентус и пригрозил жалобой в Министерство – аморальное поведение, знаете ли, тогда это было очень серьёзно, не то, что сейчас, могли и в Азкабан посадить, не пожизненно, конечно, но всё-таки. Тогда-то Теофельс и стал проводить эксперименты с невидимостью, чтобы на время становиться невидимым и проникать в покои возлюбленной. Он делал невидимыми разные вещи – ключи, мантии, книги, даже какие-то деревья, смазывая их неким составом, изобретённым им. А потом он попробовал на себе. Но эксперимент не удался! Он не смог стать видимым обратно! Представьте себе его отчаяние! Он был уже на пороге счастья, но судьба обманула его в последнее мгновение капризная богиня удачи Фортуна отвернулась от него. Как трагична жизнь… он сошёл с ума. Сошёл с ума от горя, ведь не могла же Руфина любить пустое место, воздух, невидимку… Она, кстати, вскоре ушла от мужа, стала отшельницей и была известна под именем Одинокая Скорбящая Душа. Очень романтично, очень… – в голосе Феоктиста послышались слёзы.
– А почему вещи становились видимыми, а он сам не смог? Как он делал вещи видимыми обратно? – затаив дыхание, спросила Джинни очень своевременно.

Как кстати был её вопрос! Гарри мысленно ей зааплодировал, чуть было не кинувшись обнимать её из чувства глубокой благодарности.
– А, всего и делов-то, сказать Инвизибилиус Визибилис, и вещь станет видимой. Но в нашей истории это не главное. Главное – это страдания молодого человека, на веки разлучённого с возлюбленной, обречённого на муки. Его пытливый ум всю жизнь пытался найти выход, но ничего не вышло. В итоге бедный Теофельс стал затворником и, чтобы чем-то занять, себя стал создавать знаменитый справочник ''Всё обо Всех''. Но тогда он был уже не в себе. Он сделал так, что книга становится видимой, только когда желающий правильно и без запинки произнесёт кроме заклинания ещё одно длиннющее слово, как там его… Пирманоклюдаре… Пирнома… тьфу ты, язык сломаешь!

Гарри аж вспотел от напряжения. Неужели старый чудик забыл такое важное слово? Как же оно им сейчас нужно!
– Юная леди, соблаговолите посмотреть сами на странице 351, если не ошибаюсь, пятая строчка сверху. Но только при условии, что у вас чистые руки.
– Чистые, чистые, – скороговоркой произнесла Гермиона, нетерпеливо хватая говорящую книгу.
– Эй! Не так быстро! Вы же порвёте мой золотой корешок! Эх, молодёжь, молодёжь, вечно они спешат, вечно они куда-то торопятся…

Но Гермиона уже листала книгу:
– Вот! Я нашла! Пирманоклюдаребоститеардонотирапс! Вы запомнили? – обратилась она уже к Гарри и Рону.
– Куда уж нам, мы же олухи, балбесы и тупицы, – съязвил Рон.
– Тогда хотя бы запишите, – прошипела она и уже совсем другим тоном обратилась к Феоктисту:
– Спасибо вам за эту грустную и поучительную историю, дорогой мудрец, то есть болтун! (При её намеренной оговорке Феоктист совсем растаял.) Мы благодарны вам за ваш уникальный талант рассказчика, который проявился так… э-э-э… искромётно!

В этот момент Гарри не выдержал и вытащил Гермиону из гостиной на лестницу, задыхаясь от смеха.
– А ты, оказывается, умеешь грамотно льстить, не знал об этом, – признался он, отсмеявшись.
– Лично я не знал, что она может запросто лучших друзей назвать болванами, олухами, придурками и тупицами! – огрызнулся Рон.
– Если это нужно для пользы общего дела, то я способна на всё! – поддразнила их Гермиона, и они понеслись в библиотеку, перепрыгивая через три ступеньки.

Феоктист-болтун же начал рассказывать Джинни новую историю, не менее грустную:
– А вот вам, юная леди, притча о том, как один молодой учитель влюбился в свою ученицу, здесь, в этой славной школе Хогвартс. Не так уж и давно это было, тому лет…

***

В вечно пустом зале Истории Хогвартса чуть не впервые в жизни кто-то был. Спиной к ним сидел… Невилл, пыхтя над чем-то.
– Невилл, ты что здесь делаешь? – окликнула его Гермиона.

Тот вздрогнул от неожиданности и обернулся.
– А, ребята, это вы… У меня вот тут вот… прошлая работа по зельеварению. Я за неё ''неуд'' получил. Бабушка обещала громовещатель, если я получу ещё одну двойку у Снегга. Я хотел отказаться от Зельеварения, Снегг же обещал, что на порог меня не пустит, как только у него появится такая возможность. Но бабушка лично попросила профессора Снегга, чтобы он оставил меня в своём классе. Она видит меня мракоборцем, продолжателем дела родителей, а для этого Зельеварение необходимо. Ей не объяснишь, что у меня нет никаких способностей к Зельеварению и мракоборчеству, что Снегг меня терпеть не может, и что я вообще почти сквиб... По её мнению, преподаватель всегда прав. Как в той шутке – ''Пункт первый: преподаватель всегда прав. Пункт второй: если преподаватель не прав, то смотри пункт первый!'' – он грустно улыбнулся. – Короче, я тут думаю, как избавиться от ''неуда'', но ничего не выходит. Я её уже мазал пятновыводителем Миссис Чистикс и капал на неё исчезающими чернилами и кляксовыводителем – ничего не получается. Наверное, у Снегга какие-то особые чернила для оценок… Ещё я попробовал Эванеско, но, видимо, что-то неправильно сделал. ''Неуд'' не исчез, а вместо этого появились три мешка стручковой фасоли, крылатый сумчатый хомяк в голубую клеточку, он уже в окно вылетел, и какая-то надувная камера, как от маггловского автомобиля – вот эта! – И Невилл со всей силы пнул надутую до отказа камеру под столом, которая вылетела и весело запрыгала по полу в сторону стеллажей с книгами. – А фасоль придётся в столовую к эльфам тащить. Хоть какая-то польза от неё будет… – невесело заключил он.
– Вот вы где, – послышалось сзади. – А я вас по всей библиотеке ищу.

Это была Мисс Найтингейл.
– Тут у Невилла беда, – сказала Гермиона, и они всё вместе объяснили, что случилось.

Преподавательница лишь на миг нахмурилась, а потом хитро улыбнулась:
– Ну, этому горю легко помочь. Будучи в вашем возрасте, я кое-что придумала. Невилл, у тебя есть с собой какая-нибудь старая работа с хорошей оценкой, которую бабушка уже видела?
– Да, вот, ''отлично'' по Травологии, – извлёк свиток из пухлой сумки Невилл.
– Нам помогут Манящие Чары, Акцио пятёрка, – скомандовала Мелисса, указывая палочкой на работу по Травологии – ''отлично'' отделилась от свитка и поплыла по воздуху, приземлившись на работу по Зельеварению по указке палочки рядом с ''неудом''. – А теперь на место пятёрки надо переместить двойку. Акцио ''неуд''! – И вот уже плохая оценка оказалась на другом свитке.
– Вуаля! – довольно произнесла Мелисса. – Моё собственное изобретение.

Но тут подпись Снегга задёргалась, не желая стоять рядом с отличной отметкой за подобную работу. Она стала потихонечку сползать к краешку, намереваясь улизнуть вовсе.
– Ага! Антиобманные чернила! – закусила губу Мелисса. – А ну-ка Клей! – прикрикнула она на подпись, применив заклинание липкости, и та застыла, намертво приклеившись рядом с оценкой.
– Вот здорово! – воскликнул Невилл, с немым обожанием взирая на преподавательницу-спасительницу. До смерти довольный, он выбежал из библиотеки в обнимку с мешками стручковой фасоли, на радостях даже забыв сказать ''спасибо''.
– Я бы в жизни до такого не додумалась бы, – удручённо сказала Гермиона. Ей всегда было трудно осознавать себя не самой умной.
– Как это вы придумали? – округлил глаза Рон.
– Я пошла по стопам Руди. Он с приятелями много чего хулиганского изобрёл, мы с Чарли тоже решили не отставать. Хотя с этим переставлением оценок главное – не переборщить, а то будет подозрительно, что у заядлого троечника сплошные пятёрки.
– А кто такой Руди? – спросил Гарри.
– Так, так, так! – раздалось внезапно у них за спиной.

Все нервно оглянулись. К ним как всегда незаметно подкрался Снегг.
– Вот это компания: Поттер, Уизли, Грейнджер и Мисс Найтингейл! – насмешливо проговорил он. – Что же это вы тут делаете? Проводите внеочередное занятие по Защите? Открыли факультатив?

Все растерялись, включая и Мелиссу.
– А мы…
– Да вот…
– Э-э-э… – послышался нестройный хор голосов.

Первым нашёлся Рон:
– Мы интересуемся историей Хогвартса. Решили побольше узнать об архитекторе, создавшем такой прекрасный замок с множеством… э-э-э… тайных ходов, коридоров и местечек, – выпалил он наобум первое, что пришло в голову. Гарри больно пнул его под столом, но было поздно. Снегг насторожился:
– С множеством тайных ходов, коридоров и местечек, говорите? А откуда вам, Уизли, о них известно?
– М-м-м, – замялся Рон, придумывая правдоподобное объяснение.
– Это я рассказала ученикам историю о том, как вы поймали нас ночью с Чарли Уизли в тайном месте под лестницей, – бодро соврала Мелисса, спасая Рона.
– О-о-о! – показно удивился Снегг. – Не знал, что вы настолько откровенны с учениками, – саркастически, но как-то невесело заметил он и сразу ушёл, развернувшись на каблуках.
– Ну и влез же ты, Рон, не вовремя, упомянув тайный коридор, – зашипел на него Гарри.
– Сам бы выкручивался! – огрызнулся на него Рон.
– Хватит ссориться, после драки кулаками не машут, – вмешалась Гермиона. – И почему это Снегг так быстро ушёл?
– Просто он терпеть не может ту историю под лестницей, – объяснила Мелисса.
– А что там произошло? – несмело поинтересовался Гарри. По большому счёту не стоило совать нос не в своё дело.
– Дело было так. Помните, как я рассказывала о том, что много лет проводила опыты, пока создала ''Тристан и Изольду''? Так вот. Я их начала проводить ещё в школе. Чарли же мне во всём помогал. Мы учились на разных факультетах и не могли делать это ночью где-нибудь в общей гостиной. Случайно обнаружив местечко под лестницей, мы там обосновались, соорудив что-то вроде мини-лаборатории. Ингредиенты я потихоньку таскала у Снегга. Он тогда был молодым, неопытным, не знал, что шкафчики нужно тщательно запирать ограничивающим доступ заклинанием от разных любознательных учеников вроде меня. – Гарри, Рон и Гермиона переглянулись и захихикали. – Ага, вижу, вы тоже пользовались личными запасами Снегга, – улыбнулась она хулиганисто. – Сначала я потихоньку заимствовала зелья, а потом, когда Снегг начал-таки запирать шкафчики, пришлось на добровольных началах вызываться разбирать его зелья, сортировать их по назначению и так далее. Теперь ''заимствование'' проходило без проблем… Так вот. Сваренное с помощью всех подходящих по на мой взгляд ингредиентов зелье приходилось проверять на Чарли с его добровольного согласия…

Рон побледнел:
– А если бы он отравился?
– Да нет, всё же обошлось. Я хорошо разбиралась в том, что варила.
– А как вы проверяли годность зелья? – задала вопрос Гермиона.
– Чарли должен был бы в меня влюбиться.
– Но он же был вашим лучшим другом! – возразил Гарри.
– В общем да… – Мелисса замялась. – Слегка нелогично… Глупые мы были, воспринимали это скорее как забаву. Это сейчас я понимаю, насколько серьёзно всё то, что связано с любовными зельями. Понимаете, мы далеко в своих расчётах не заходили. Даже и не знаю, чтобы мы стали бы делать, если бы Чарли в меня действительно влюбился в результате действия зелья. Это было огромной удачей, что тогда у нас ничего не получилось! Довела зелье до ума я гораздо позже. А тогда… Однажды нас выследил Снегг, дежурящий по школе. Может, ему кто-нибудь из ''доброжелателей'' наябедничал. Он всегда особо тщательно проверял все закоулки в поисках влюблённых парочек. Ведь прогулки по школе ночью – это серьёзное нарушение дисциплины. Короче – профессор Снегг нас накрыл. Сгоряча он даже не заметил ни склянки и реторты, ни целый склад ингредиентов и книг. Он решил, что у нас любовное свидание! Ух! Таким злым я его никогда не видела! Нам здорово влетело, усугубляющим обстоятельством послужило то, что Чарли был старостой. Он просто рвал и метал! Первым делом он снял с каждого по пятьдесят очков, потом грозил нам вылетом из школы, доведением до сведения родителей и чем-то там ещё. Причём мне досталось гораздо больше. Ведь я была его любимой ученицей, да ещё с его факультета. Снегг отвёл меня к себе в кабинет и до самого утра отчитывал, выпуская пар. Он добился того, что мне стало жутко стыдно за то, чего я вообще не совершала. Ещё больше мне было обидно, но я ничего не могла объяснить, ведь приготовление любовных зелий в школе строжайше запрещено. Никто бы и слушать не стал о моих научных изысканиях. Чтобы не усугублять ситуацию, пришлось мне прослушать скучнейшую лекцию о том, что встречаться с мальчиками в четырнадцать лет ещё рано и всё такое прочее. (Хотя, на мой взгляд, было уже самое время.) К утру он, наконец-то, смилостивился и даже Дамблдору не сказал ни слова! Хотя обязан был это сделать.

С тех пор я перестала ходить в его любимчиках, наверное, он во мне разочаровался. Профессор-то думал, что я идеальная ученица, послушная, дисциплинированная, не доставляющая никаких проблем, а вышло вон как. Лабораторию пришлось перенести в другое место, а Чарли ещё очень долго возмущался, что кто-то посмел принять его за моего дружка. Он ворчал, что влюбиться в меня может только ненормальный, и никакое зелье мне не поможет, хотя моё варево пил всё же исправно. Но с тех пор выше тройки он у Снегга не получал. Профессор оказался мстительным.

Снегг эту историю, почему-то терпеть не может. Наверное потому, что он в первый и последний раз в жизни не исполнил свой учительский долг и не сказал о нарушении дисциплины директору…

Все молчали. Гарри трудно было представить Снегга ''с человеческим лицом'', нарушившего правила ради кого-то, пусть и ради любимой ученицы, или же по каким-то своим причинам. Гермиона думала о том, какую силу воли надо иметь, чтобы не бросить проводить эксперименты в течение многих лет, не боясь трудностей и веря в успех. Рон же вспоминал, как Чарли взахлёб рассказывал о своей школьной подруге, скрывая от всех её имя. Фред и Джордж тогда дразнили его ''влюблённым Ромео'', начитавшись маггловских книжек, а тот злился.

Гермиона очнулась первой:
– Мы ведь пришли искать невидимый справочник! Время-то идёт! – Они бегом кинулись в зал статистики.
– Ну, Гарри, говори ты! – дышал ему в спину Рон. – Мы же твою тётю ищем.
– Хорошо. – Он ещё раз посмотрел в огрызок пергамента, шевеля губами. – Инвизибилиус Визибилис Пирманоклюдаребоститеардонотирапс! – выдохнул он.

В ту же секунду в центре зала, огороженном толстым бархатным канатом, материализовалась просто гигантская книга, лежавшая на огромной подставке. Подставка держалась на толстых цепях, спускавшихся с потолка.
– Ух ты! У нас получилось, получилось! – Гарри, Рон и Гермиона бросились к огромному фолианту, Мелисса подошла за ними.
– Так вот, почему эта кажущаяся пустой часть зала огорожена! Всю жизнь хотела знать, почему! – Гермиона наконец-то удовлетворила своё любопытство.

Все вчетвером они занялись перелистыванием огромных плотных страниц. Увы и ах! Их снова постигло разочарование. Никаких следов пребывания Маргарет Поттер в этом мире они не обнаружили.

В огромной книге были сведения, включающие в себя фамилию, имя, девичью фамилию женщин, даты рождения, основных жизненных событий и смерти, информацию о родителях, браке, детях, профессии, хобби и даже внешности. Этот тщательно заколдованный справочник содержал постоянно обновляющиеся сведения обо всех волшебниках с 1500-го года. Листая ''Всё обо Всех'', Гарри прочитал данные на своих родителей, а потом нашёл сам себя. В книге значилось: Поттер, Гарри Джеймс
дата рождения;
место жительства – Англия, графство Суррей, Литтл Уингинг, Привет драйв, 4;
особые приметы: тонкий шрам на лбу в виде молнии;
внешность: глаза: зелёные, волосы: тёмно-каштановые, почти чёрные;
родители – Джеймс и Лилли Поттер (в девичестве Эванс) – погибли от руки Того-Кого-Нельзя-Называть; опекуны – Петуния и Вернон Дурсли (магглы),
Ученик школы Хогвартс – факультет Гриффиндор, шестой курс (год поступления);
член команды по квиддичу (ловец) – с первого курса;
победитель Кубка Трёх Волшебников (на четвёртом курсе);
хобби и предпочтений не выявлено, характер – формирующийся.
Особые отметки:

Привлекался к суду по Статье 13 Статута Секретности Международной Конфедерации Волшебников в связи с незаконным применением магии не достигнув совершеннолетия (заклинание Вызова Патронуса) в присутствии магглов в магглонаселённом районе. Оправдан на основании показаний свидетеля волшебной крови согласно поправке 5 вышепоименованной статьи: Угроза Жизни.

По непроверенной информации П. подвергается преследованиям Того-Кого-Нельзя-Называть (четыре встречи) в связи с пророчеством, сделанным Сивиллой Трелони за год до его рождения. Подробности пророчества неизвестны по причине высокой секретности.

Для подробной справки о П. смотрите также: ''Тот-Кого-Нельзя-Называть и его поражение'', ''Мальчик, который выжил'', ''Легендарные личности нашего времени''… –

дальше шёл длиннющий список книг, в которых упоминался Гарри, а также газетных статей с названиями и номерами газет.
– А что значит автоматически обновляющиеся сведения? – поинтересовалась Гермиона.
– Вот, смотри-ка, – указала Мелисса на фамилию Поттеринг чуть ниже фамилии Поттер. Там было написано:
Поттеринг, Анна Эрменгарда

дата рождения…
место жительства…
особые приметы…
внешность…
родители…
дата вступления в брак…
девичья фамилия – Бейонс…
муж – Томас Поттеринг;
дети: Мэри, Арнольд…

И тут Гарри не поверил своим глазам – прямо на ходу возникало ещё одно имя – Стелла.
– Ну вот, Миссис Поттеринг только что родила ещё одну девочку, и сведения об этом сразу же поступили в надлежащим образом заколдованный справочник. Вот ты, Гарри, не сразу же стал ловцом или победителем в конкурсе. Но как только это произошло, информация поступила во ''Всё обо Всех''. Кстати, Гарри, как это ты умудрился стать ловцом в первый год обучения? – удивилась Мелисса.
– А, было дело, – вспомнил Гарри, и они втроём вкратце рассказали, как он поймал напоминалку Невилла, брошенную Малфоем, в первый же день обучения полётам на мётлах.
– Да, Гарри, ты и вправду легендарная личность, – покачала головой Мелисса, усмехаясь. – Не зря про тебя столько книг написали. Даже под судом успел побывать… А какой у тебя Патронус?
– Олень. Мой отец был анимагом… м-м-м… незарегистрированным… и превращался в оленя. Может, есть какая-нибудь связь между тем, что он был оленем, и моим Патронусом… Когда я создаю Патронуса, мне кажется, что я вижу отца… – Гарри решил не вдаваться в грустные подробности. – А тогда это просто случайность была, с напоминалкой, – засмущался он. – А вообще-то чувство полёта – это у меня наследственное. Мой отец ведь тоже был ловцом. В Зале Славы висит памятная табличка с его именем… Хотя, вы и так это, наверное, знаете. Вы и сами здорово летаете! Я хотел сказать, что видел вас на ковре-самолёте и уверен, что вам в воздухе просто нет равных!
– Ладно, не надо мне льстить, а то слишком возгоржусь. – Но было видно, что Мелиссе очень приятно, что её умение оценили. Она быстро перевела разговор на другое:
– Однако мы отвлеклись. О Маргарет Поттер нет никакой информации вообще, будто её никогда не существовало… Очень странно. Хотя… есть две возможности: Маргарет могла быть магглой, тогда совершенно естественно, что её нет ни в одном справочнике, ни в альбоме выпускников. Тогда её надо искать в мире магглов, здесь мы бессильны тебе помочь, Гарри. Есть и другая возможность, но это слишком невероятно… – У Мисс Найтингейл лицо стало задумчивым. – Мне надо кое-что проверить… Но не сегодня. Уже поздно, и библиотека закрывается. Ладно, всем пока. – Она как-то слишком быстро попрощалась и ушла.
– Д-а-а, Гарри, что-то странное с твоей тёткой, – говорил Рон по дороге в гостиную. – Если уж сведений о ней нет даже во ''Всё обо Всех'', может – её вообще никогда не было?
– А как же фотография? – возразил Гарри.
– Может – это какая-то ошибка? Имя перепутали, или это кузина твоего отца, а не сестра, да мало ли что, – согласилась с Роном Гермиона.
– А какая возможность ещё осталась непроверенной? – спросил Гарри.
– Не знаю, – пожал плечами Рон. – ''Всё обо Всех'' регистрирует всех людей автоматически.
– А фамилии умерших пропадают? – спросила Гермиона.
– Нет, но появляется дата смерти, – пояснил Рон. – Есть ещё отдельно ''Книга Мёртвых'' с датами рождения и смерти. Она очень мрачная – в чёрной кожаной обложке. Я её только один раз видел, когда Перси уточнял годы жизни какого-то нашего пра-пра-пра-предка.
– Ладно, подумаем об этом завтра, – перебила его Гермиона. – А теперь – спать. – Она развернулась и ушла.

Гарри и Рон побрели к себе в спальню. Гарри быстро заснул – сказывались предыдущие бессонные ночи. Рон же долго возился, какая-то мысль не давала ему покоя. Когда он уже задремал, догадка на миг сверкнула в его голове и исчезла. Последней его мыслью перед тем как он окончательно заснул была: ''А ведь имени и фотографии самой Мелиссы Найтингейл в ''Альбоме Выпускников Хогвартса'' в год выпуска Чарли не было!..''

Глава 11 | К оглавлению | Фанфики