Гарри Поттер и наследники Слизерина
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ.
Вечер Встречи Выпускников.
– Ну что, окончательно выбрали себе специализацию? Придумали, какую работу будете писать на следующий год? – спросила как-то Мисс Найтингейл Гарри, Рона и Гермиону перед уроком.
– Вообще-то нет, – ответил за всех Гарри. – В идеале мы с Роном видим себя мракоборцами, но неизвестно, как мы сдадим ТРИТОНы в следующем году. И вообще, выбор – это сложно и важно. Надо уж сразу наверняка, а то выберешь что-нибудь не то, и мучайся потом всю жизнь, занимаясь нелюбимым делом.
– Да, Гарри, ты совершено прав. К выбору нужно подходить серьёзно и ответственно.
– Мисс Найтингейл, а какая у вас специализация? – поинтересовалась Гермиона.
– М-м-м… Вообще-то я специалист по экспериментальному зельеварению.
– А почему вы тогда ведёте Защиту? – не понял Рон.
– Ты предлагаешь сместить профессора Снегга и отдать мне его предмет? – засмеялась Мелисса.
– Было бы неплохо, – вполголоса ответил Гарри.
– Зря вы не любите профессора Снегга. Он лучший специалист-теоретик в стране. Если кто и способен вас чему-либо научить, то это он.
– А вы?
– Ну, если уж на то пошло, то я – лучший практик, хотя себя, конечно, хвалить нехорошо. Но я не смогла бы тщательно заниматься теоретическими изысканиями, как профессор Снегг. И преподавать теорию так, как это делает он, я тоже не смогла бы.
– Да уж, так преподавать, как он, вы и правда не смогли бы. Вам в жизни не овладеть его сарказмом, – скривилась Гермиона. – Я уверена, что всем гораздо больше нравилось бы Зельеварение, если бы его вёл кто-нибудь другой.
– Но никого другого нет. Придётся вам потерпеть, уже не так долго осталось. Но профессор Снегг и правда большой оригинал. Знаете, как называлась его научная работа на получение звания преподавателя и статуса профессора? ''Трансмутация голубых шампиньонов в системе мироздания''! В ней свитков пятьдесят, если не больше. А практической ценности от этих мутировавших шампиньонов почти никакой – так, ерунда всякая. Если кормить ими домашних гарпий, то они будут нести яйца в голубую полоску!
Они все дружно рассмеялись.
– А ваша работа как называлась? – спросила, отсмеявшись, Гермиона.
Мисс Найтингейл наморщила лоб.
– Не помню… Вот те раз! Я правда не помню! Забыть название собственной работы… Маразм у меня что ли старческий начинается? Надо будет посмотреть по каталогам научного фонда волшебных изысканий. Что-то у меня с памятью не то... То я забуду что-нибудь, о чём все прекрасно знают, вот как с вашей летающей машиной получилось. Вы же говорили, что публикации во всех газетах были, что несколько магглов видели летающий автомобиль, а я этого совершенно не помню. Иногда у меня в памяти возникают какие-то непонятные отрывки из обрывков, воспоминания о каких-то людях, которых я вроде бы знаю, внешность знакомая, а кто они такие, откуда, как зовут – я совершенно не помню…
Гарри и Рон молча переглянулись.
''Ещё бы, что-то не то с памятью! Снегг в ней основательно покопался! Стёр небось что-нибудь важное из вредности или даже из профессиональной зависти!'' – подумал Гарри зло.
Мелисса объясняла, почему её взяли вести Защиту, если этот предмет не был её профильным.
– Меня взяли, потому что больше желающих идти на проклятую должность не нашлось. И кто её проклял, интересно? В наше время у нас был один учитель. Правда, думаю, было не так интересно. Ведь каждый учитель учит чему-то своему, поэтому каждый год узнаёшь максимум нового и полезного…
– Ага, – недовольно ответил Гарри. – Особенно много нового мы узнали от самовлюблённого пустомели-Локонса и от прошлогодней министерской жабы-Амбридж!
– Да ладно тебе ворчать, Гарри. Эти годы нам компенсировали профессор Люпин и Мисс Найтингейл. Что странно, псевдо-Злобный Глаз Грюм тоже многому нас научил. Хоть он и был маньяком и приспешником Сами-Знаете-Кого, мы много от него узнали. Кому как ни ему было знать о тёмных искусствах? – вставил Рон.
– Защита от Тёмных Искусств – это такой предмет, который, в общем-то, может вести любой. Ведь защитить себя должен уметь каждый. Это те знания и умения, которые призваны спасти жизнь. Ими должен обладать каждый волшебник, – вот и берут ''всех подряд'', как злобный ''Пророк'' пишет, – продолжила свою мысль Мелисса. – По Защите даже специализации нет…
– Как нет? – ошеломлённо проговорил Гарри. – А я собирался на следующий год работу как раз по Защите писать…
– Придётся тебя разочаровать! Разве профессор МакГонагалл вас не предупредила?
– Нет… И по какому же предмету мне теперь писать работу? Вот облом так облом… Что же мне теперь выбрать? Может – заклинания?
– Вынуждена тебя опять огорчить, Гарри. По заклинаниям с некоторых пор никто не специализируется из суеверия, ведь по ним специализировался Волан-де-Морт. Лично ему принадлежит до ста пятидесяти новых заклинаний, это только известных. Он, конечно, Тёмный Лорд и всё такое, но того, что он очень умный, у него не отнять, к сожалению. Мало кто знает, что он углублённо изучал именно Защиту от Тёмных Искусств, чтобы знать, с чем он столкнётся, когда будет применять эти самые тёмные искусства, выбирая то, что может ему впоследствии пригодиться для войны. Он искал давно забытые неотразимые заклинания, которые не смогут нейтрализовать мракоборцы, он стал сам изобретать заклинания, чтобы им нельзя было оказать противодействия. Он очень долго и тщательно готовился, путешествую по миру и встречаясь с какими-то древними чёрными колдунами и магами. Он собирал знания по крупицам и заносил их в свои записные книжки, которые были бы просто бесценными для мракоборцев, если бы хоть кто-то из них догадался ими заинтересоваться… – Мелисса замолчала, стукнув ладонью по столу и выразив таким образом всю свою досаду.
Ребята пришибленно молчали.
– Не зря же я читаю эти записные книжки, не из праздного любопытства. Кто знает, когда пригодятся мне эти знания… И я боюсь, что это будет скоро…
Разговор прервался, потому что класс стал наполняться учениками, спешащими на урок из Большого зала после обеда. А им совершенно необязательно было знать о том, что Мелисса увлекается гремуарами Волана-де-Морта.
Занятие было посвящено сглазу.
Гарри сильно удивился, что заклинания прыщей, щекотки, болтливости, безостановочного смеха, икоты, зевоты, хромоты, спутанных волос, бесконечного чихания или моргания, временной немоты, слепоты и глухоты, мыльных пузырей, идущих изо рта – всё это сглаз. Ещё можно было склеить губы и веки, заставить мычать или квакать, одарить хвостом, огромными ушами, длиннющими зубами или рогами. Против каждого вида сглаза существовало своё снятие, хотя сглаз проходил сам через какое-то время. Вариантом сглаза была порча, её последствия были гораздо более серьёзны. В крайних случаях от порчи можно было даже умереть. Самым опасным видом были проклятия. За их применения сажали в Азкабан, потому что по своему действию они ничуть не уступали Запрещённым заклинаниям, с той лишь разницей, что они действовали не сразу, а отсроченно. С помощью проклятия можно было наслать смерть, болезнь или несчастья на своего врага или соперника. Худшим вариантом было Родовое проклятие, когда вымирал целый род, не оставляя наследников.
В конце занятия Мисс Найтингейл дала каждому персональное задание – изучить один из видов сглаза, порчи или проклятия и подкрепить их примерами из истории.
Гермиона получила для тщательного исследования Роковую порчу, в результате которой человек погибал от несчастного случая.
Гарри досталось проклятие красоты, подкреплённое венцом безбрачия.
''Выходные придётся провести за книгами в библиотеке'', – мрачно подумал он. – ''Вот тебе и любимая преподавательница, не могла что-нибудь попроще задать!''
Рон же сиял – ему достался незамысловатый сглаз щекотки, закончившийся смертельным исходом. Это было как раз то, о чём им рассказывала МакГонагалл, когда они с Гарри чуть не защекотали Драко до смерти, случайно попав в него заклинанием при игре в Солнечный Зайчик. Рону можно было даже в библиотеку не ходить, он и так всё про это знал.
''Везёт же'', – подумал Гарри завистливо и поплёлся в библиотеку. Гермиона давно ускакала туда вприпрыжку – готовить задание и давать консультации к экзаменам в поддержку собственной кандидатуры. Но до библиотеки Гарри не дошёл, так как на полдороге вспомнил о Феоктисте-болтуне, который знал все на свете любовные истории. А если уж дело касалось венца безбрачия и проклятия красоты, то кому было об этом знать, как ни Феоктисту. Нужно было только убедить противную книгу ему помочь. Гарри даже специально руки в туалете помыл, чтобы предъявить их капризной книге. Тот был, конечно, врединой и занудой, но знал массу полезных вещей. В крайнем случае Гарри решил поменять нужную ему историю на ту, что произошла с ним самим и Джинни, как она подлила ему любовный напиток, чтобы влюбить его в себя. Гарри надеялся, что живая книга посчитает обмен равноценным и согласится рассказать ему про венец безбрачия.
***
Май подходил к концу. Мисс Найтингейл всё так же работала над своим зельем вместе со Снеггом и ходила к нему в подземелье по ночам. Гарри знал об этом, потому что проследил за ней по просьбе Сириуса, изревновавшегося насквозь. Он надевал мантию-невидимку и заранее прятался в лаборатории Снегга, ожидая их прихода. Сначала Мелисса и Снегг включали перегонную установку, делали какой-то препарат, наливая затем небольшую порцию в бутылочку, а потом Снегг из неё зачем-то отпивал. Гарри не понимал, что делала потом Мелисса, щёлкая пальцами перед носом Снегга, но через некоторое время она спрашивала:
– Ну как, сегодня лучше?
– Чего-то не хватает, – обычно говорил Снегг через некоторое время. Но однажды он просто выгнал Мисс Найтингейл, рявкнув на неё, чтобы она убиралась с глаз его долой, и побыстрее. Та вздохнула, поспешно собрала свои бумаги, испещрённые какими-то формулами и надписями, и быстро ушла, даже не обидевшись и не спросив, в чём дело. Снегг же ещё долго сидел в лаборатории, согнувшись над столом, закрыв руками лицо и горестно вздыхая. Гарри попытался было прочитать мысли Снегга, но у него ничего не вышло, потому что тот закрывал лицо руками, и взглянуть ему в глаза Гарри не смог. Он терялся в догадках, что же такое испытывали Снегг и Мелисса. Так он Сириусу об этом и сказал. Тот тоже ломал голову на досуге, благо досуга у него было много.
После уроков Мелисса ходила гулять с Нюхалзом-Сириусом-Блэки за Хогсмид с той лишь разницей, что раньше они встречались за Хогсмидом, теперь же они выходили из замка вместе – Мелисса ''выгуливала'' свою ''собачку''. Во время прогулки, далеко от людских глаз, Сириус становился человеком и уже мог нормально поговорить с Мелиссой. Возвращаясь с прогулки, он снова становился псом.
Как-то день в конце мая выдался особенно жарким и душным. В воздухе пахло грозой. Гарри сидел под деревом и с превеликим трудом заставлял себя читать ''Всеобщую Историю Волшебства. Том шестой для шестого курса''.
''Эх, сейчас бы пойти поплавать… Или на гиппокампусах покататься…'' – размечтался он.
Воздух был густым и пряным от запаха трав, цветов и земли. Небо соперничало своим цветом с глазами сказочной Синеглазки, а солнце жарило вовсю. Какая уж там ''английская весна'', это была самая настоящая ''африканская жара'', если провести параллель с терморегулятором комнатного солнца Смеллоуна. Вокруг замка прямо на траве тут и там, кучками и поодиночке сидели и лежали ученики, готовясь к экзаменам или просто болтая.
– Душно-то как, точно гроза будет, – пробормотал Хагрид, проходя мимо Гарри и направляясь к озеру подкормить Джека и Джилл.
И точно. Вдруг откуда ни возьмись, налетел свежий холодный ветерок, принёсший маленькие барашки-облачка. Ветерок быстро перерос в ураганный ветер, ярко-синее небо полиняло и поблекло, а хорошенькие облачка обиженно надулись и стали здоровенными тучами, собирающимися разрыдаться ливнем. Развилка молнии полоснула по небу, разрывая его надвое, и сразу же гром оглушил всех своим голосом. Через секунду без предупреждения хлынул такой ливень стеной, будто кто-то открыл сразу все небесные краны. Упругие струи хлестали по земле с такой силой, что поднялась мелкая водяная пыль. Дождь разогнал решительно всех.
Ученики повскакивали с мест и наперегонки понеслись к дверям, скользя по мокрой траве и толпясь при входе. Откуда-то бежали учителя, которых тоже спугнул летний ливень. Двери в главный холл решили не закрывать, вдруг дождь кого-нибудь ещё застал врасплох. И точно. Со стороны Хогсмида неспешно шла Мисс Найтингейл, запрокинув голову и подставляя лицо под холодные струи дождя. Она была насквозь мокрая, но это ей, похоже, нравилось. Вокруг неё прыгал Нюхалз, оглашая окрестности заливистым лаем и выражая таким образом свой полнейший восторг происходящему. Похоже – ему нравилось всё то, что нравилось Мелиссе.
– Эй, Мисс Найтингейл, поторопитесь, – крикнул ей Снегг, решивший подышать свежим воздухом, но тоже согнанный дождём со скамейки. – Возомнили себя феей дождя? Вы же простудитесь!
– Ничего подобного, не беспокойтесь. Я люблю дождь! – беспечно откликнулась она, улыбаясь и глядя в мокрое небо. В тот момент она казалась особенно молодой и беззаботной. Она покружилась на месте, по-птичьи раскинув в разные стороны руки точно крылья и заразительно смеясь непонятно чему. Нюхалз всё крутился возле неё, подпрыгивая и норовя лизнуть. При виде этой картины лицо Снегга приняло зловещее выражение.
– Не позволяйте собаке облизывать вас! – брезгливо скривил губы Снегг. – Это негигиенично! Может, ваш пёс заразный! Мало ли что. Надо ему пасть продезинфицировать на всякий случай.
''Тебе бы пасть продезинфицировать!'' – подумал Гарри. Ему было интересно, чем кончится эта сцена.
– Да ладно вам вредничать, Северус! – благодушно отозвалась Мелисса. Ничто не могло испортить её хорошего настроения. Даже брюзжание Снегга. – Он такой же здоровый, как вы и я… – она лукаво улыбнулась, выделив последние слова.
Снегг недовольно поджал губы. Нюхалзу-Сириусу явно не понравился взгляд Снегга и выражение его лица. Он незаметно подобрался к профессору Снеггу сбоку и… как следует встряхнулся, окатив того брызгами холодной воды с головы до ног, чем довёл Мелиссу до приступа гомерического хохота, а Снегга до полуобморочного состояния от отвращения.
– Поделом вам, Северус. Не будьте таким сухарём и умейте радоваться жизни, – улыбнулась девушка, потрепала Нюхалза по мокрой холке и пошла вверх по лестнице, уводя за собой собаку. А Снегг, мокрый до нитки, стоял и растерянно смотрел им вслед, горько усмехаясь своим мыслям. Потом он резко развернулся на каблуках и пошёл к себе в подземелье.
Сегодня он окончательно проиграл Сириусу Блэку.
***
Гарри жутко захотелось увидеться с Мисс Найтингейл. Занятий уже не было, курс закончился, а Мелисса уезжала по каким-то своим делам в Лондон на несколько дней. Он долго ломал голову, под каким бы предлогом с ней увидеться, и наконец придумал. Он быстро надел мантию-невидимку и скользнул в чёрный проём тайного коридора.
Мелисса как всегда что-то читала, отмахиваясь от тюбика с кремом, мазавшим её лицо.
– Привет! – подняла она глаза на Гарри. – Что-то ты меня давненько не навещал.
– Здравствуйте, Мисс Найтингейл! У меня тут проблема. Мы у Флитвика прошли заклинание Возвращения Вещи Владельцу, а я так и не понял, для чего оно, а это же к экзамену нужно.
– Ой, да это же совсем просто. Например, ты у кого-то что-то попросил на время, а вернуть тебе лень, или недосуг, или времени нет. Тогда ты делаешь вещь невидимой, используешь сочетание ВВВ и Вингардиум Левиоса, и она сама направляется к своему владельцу. Есть и другое использование. Допустим, у тебя есть какая-нибудь вещь, да вот та же мантия-невидимка. Но тут появляюсь, скажем, я, и утверждаю, что эта мантия моя. Вроде как у меня её украли, а тот же Мундунгус Флетчер перекупил её у вора и продал тебе. Так чья же это вещь? Ты её честно купил, а у меня её украли. И никто из нас не уступает другому. Кто из нас прав, претендуя на неё? Вот для таких случаев и бывает нужно ВВВ. Мы вытягиваем руку с палочкой по направлению к мантии и говорим: ''Моя вещь, вернись ко мне''. К чьей палочке примагнитил мантию, тот и будет считаться её окончательным владельцем. Давай попробуем с твоей мантией.
Они вытянули руки с палочками по направлению к мантии и произнесли нужное заклинание, но мантия почему-то осталась неподвижной.
– Странно, почему-то не работает. Давай ещё раз, – скомандовала Мелисса, и они попытались ещё раз.
Они попробовали снова, и произошло что-то странное. Мантия стала рваться пополам по шву – одна часть тянулась к палочке Гарри, другая же упорно стремилась к палочке Мелиссы.
– Фините Инкантатем! – торопливо выкрикнула Мелисса. – Ещё чуть-чуть, и такая нужная вещь была бы безнадёжно испорчена! Ничего не понимаю… Почему заклинание так странно срабатывает?
– Видимо, ваша палочка гораздо сильнее моей, вот она и побеждает, притягивая чужие вещи, – предположил Гарри.
– А, здорово! Я теперь могу на чужие вещи запросто утверждать, что они мои, и никакое ВВВ никогда не докажет обратного! Просто супер! – засмеялась Мелисса озорно. – Мундунгус за такую палочку жизнь бы отдал!
– Ага, – хихикнул Гарри. – А откуда вы знаете Мундунгуса?
– Да кто ж его не знает? Гнус – мой основной поставщик всяких тёмных штучек, записных книжек, списков Пожирателей Смерти, первоначально оставшихся на свободе и отвертевшихся от правосудия. Он тот ещё типок, но может оказаться полезным для определённого рода делишек. А ты тоже его знаешь?
– Ну да. Он летом в позапрошлом году вроде как следил за мной по просьбе Дамблдора, охраняя от внезапного появления Волана-де-Морта, когда я жил летом у Дурслей. На деле же он всё время закладывал за воротник и то и дело смывался сбывать ворованные котлы. Мундунгуса не переделаешь.
– Горбатого могила исправит. В этот раз я заказала ему достать Настоящую Книгу Анимагов. Он обещал прислать её с совой. Когда прибудет, я её вам покажу, занятная вещица. Ладно, теперь беги к себе, потому что мои дела на сегодня ещё не закончены.
И Гарри поспешил к себе, догадываясь, что Мелиссе пора было к Снеггу.
***
И вот, наконец, настало долгожданное 31-е мая. Занятия уже закончились, и сразу после Вечера Встречи Выпускников должны были состояться экзамены, которые отложили на несколько дней из-за праздника.
Все были в приподнятом настроении и слегка взволнованы приездом многочисленных гостей. Обещались быть работники Министерства, многие известные и популярные волшебники и даже некоторые всемирно известные игроки в квиддич. Кто-то, конечно, прислал письмо с извинениями, вроде того же Фаджа, и сообщил, что ну никак не может приехать ввиду исключительной занятости. Но большинство приглашённых обещало непременно быть.
Гермиона составила для себя список всех тех, с кем бы она хотела пообщаться. По самым скромным подсчётам Гарри и Рона в него входило человек пятьдесят.
– Гермиона, ты серьёзно собираешься за четыре дня с ними со всеми поговорить? Да тебе и месяца не хватит, чтобы их выловить, – критически отнёсся к её затее Рон, скосив глаза на её список. – Больдерус Суити, Розабелла Ли, Юнона Уилкок, Сильфида Ильфикус, Лотреамон Винтерслоу, Альраун Стрейнджвейс, Фиделия Кастри, Эврика Дроппи, Твигг Ранэвэй, Лорелея Чип-Чип, Дульсинея Тобосси, Элифас Вилле, Бертолетус Бертольди… – вот это ты выбрала, Гермиона! У тебя губа не дура! Да ты уверена, что они вообще захотят с тобой говорить? Больно ты им нужна!
– А почему бы и нет? – запальчиво ответила Гермиона. – Я хочу больше узнать об их профессиональной деятельности, карьерных достижениях, профессиональных успехах. Им же будет интересно поделиться опытом с подрастающим поколением. Для этого они сюда и приезжают…
– Да ладно тебе, Гермиона! Это МакГонагалл думает, что все собираются, чтобы поделиться с тобой опытом. На деле же они приезжают для дружеской попойки с друзьями детства. Они будут интересоваться лишь своими ровесниками – с кем они учились, с кем давно не виделись. Ты же со своим вопросником им будешь весьма некстати, – поддержал друга Гарри. – Ну вот сама посуди. Закончим мы школу в следующем году, пройдёт семь долгих лет, за которые мы ни разу не встретимся… а вдруг? И вот настанет судьбоносный день. Мы воссоединимся здесь на Вечере Встречи… И чего тебе больше захочется – увидеться с нами, пообщаться, вспомнить все наши приключения, тряхнуть стариной… Или отвечать на дурацкие вопросы малолеток, типа ''Как вы стали знаменитым?'' или ''Как вы додумались до этого открытия?'' и с умным видом рассказывать, как правильно процеживать яд гидры, вытачивать волшебные палочки и стирать магглам память?
Гермиона закусила губу в раздумье.
– Да, ребята, вы правы… – и она с сожалением порвала свой список.
– Нет, Гарри, ты это видел? Она же впервые в жизни с нами согласилась! Где-то медведь сдох! – воскликнул Рон, в притворном изумлении округлив глаза.
– И правда невероятно! – поддержал друга Гарри. – Гермиона, ты вполне здорова? Ты хорошо осознаёшь, что ты только что признала нашу правоту? Этот исключительный момент я сохраню в моей памяти навсегда…
– Хотя нет! – воскликнула Гермиона, словно одумавшись и возвращая целостность порванному списку. – Уж лучше общаться с недоучками-малолетками, чем с такими невыносимыми субъектами, как вы, пусть даже и через семь долгих лет. – И она ушла спать. Вернее не ушла, а гордо удалилась, высоко вскинув голову и напустив на себя неприступный вид.
Гарри и Рон переглянулись и рассмеялись.
– Ты заметил, что она всегда идёт спать, когда ей нечем крыть?
– Ага. Хочет, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней.
– Что с неё возьмёшь, девчонка, – снисходительно проговорил Рон, довольно улыбнувшись.
– Ну да, девчонка… А последнее слово, тем не менее, опять осталось за ней, – недовольно признал Гарри, и они тоже пошли спать.
***
На следующий день после обеда стали прибывать гости. По замку группами и по одиночке бродили волшебники всех возрастов и наружностей – от выпускников прошлого года до согбенных дряхлых старцев, подметающих бородой пол. Время от времени то там, то тут раздавались приветственные возгласы, и старые знакомые кидались друг к другу с объятьями, слезами и поцелуями. Отовсюду разносились обрывки разговоров:
– А помнишь, как тридцать лет назад мы усыпили дракона, охраняющего вход в замок, и он во сне начал храпеть, поливая всё огнём? С тех пор они и убрали драконов…
– …мы оживили крылатых вепрей на воротах, и те улетели! Нам такой нагоняй устроил Арифметикус! Эх, его уже давно нет…
– …как мы на Хагрида наложили Делириум Тременс, заклинание Опьянения! Он бегал по своим грядкам с тыквами и огромным сачком ловил каких-то розовых мини-слонов!.. Он и правда теперь преподаёт? Ну надо же… Из лесников в учителя, неплохо…
– …как там башня Астрономии? Мы же её взорвали, ты помнишь? Присцилла потом месяц икала от испуга! Ха! Где-то она сейчас…
– …а как мы тогда сорвали матч по квиддичу… Ну наш же ловец заболел, как мы могли выйти без него на поле? Чтобы нас по трибунам бладжерами размазали! Ага!..
– …помнишь, как мы тогда продали золотую посуду из столовой? Этот рыжий малый, Мундунгус Флетчер, нашёл нам перекупщика… А как мы её потом возвращали, и смех и грех! Говорят, он до сих пор перебивается скупкой краденого…
– …а помнишь, как ты целовался с Бэстиной-Лианой под лестницей? А я из ревности натравил на вас Снегга? Сколько он с вас тогда снял? По двадцать очков? Это ещё мало. Вот с Уизли и Найтингейл он снял по пятьдесят! Ещё бы, его любимая ученица, и с каким-то гриффиндорцем… Это она сейчас в школе преподаёт? Не отказался бы я побывать тогда на месте Уизли, даже ценой пятидесяти очков! Такая была красотка! Сейчас, небось, ещё лучше стала!
– …а как этот надменный Люциус икал розовыми мыльными пузырями три дня!!! Не Сириус ли Блэк его тогда сглазил? Я что-то уже и не помню… Здорово здесь их шайка развлекалась. Одно слово – мародёры. И в живых один Римус Люпин и остался… Жалко.
– …а как мы тогда заколдовали школьное радио! Оно же целый день громко читало стихи полоумного Елисея Магглолюба о том, как важно нам дружить с магглами, всячески сотрудничать, любить и уважать друг друга!… Я, вообще-то, ничего против магглов не имею, но я чуть животик не надорвал, слушая эту чушь! После таких стихов магглов и правда возненавидишь всем сердцем! Это после того случая деятельность школьного радио запретили? Неплохо мы постарались! И газеты ''Слухи и Сплетни Хогвартса'' теперь тоже, кажется, нет…
– …здорово мы тогда натравили купидонов на Минерву МакГонагалл! Вот уж они повеселились! Сколько ей тогда было? Лет двадцать пять? Хорошенькая она была, как валькирия, такая же боевая… Вроде бы, она так замуж и не вышла, странно даже. А, вспомнил, у неё жениха увела какая-то стерва-вейла! Изолировать их всех в резервации, чтобы не мешали жить людям!
Гарри и Рон сновали между выпускниками, развесив уши.
– Неплохо здесь до нас проводили время, – присвистнул Рон. – Куда нашим ночным брождениям по школе, бомбам- вонючкам и болоту в коридоре, устроенному в прошлом году Фредом и Джорджем, до оживления вепрей и продажи золотой посуды… Наши шалости – это просто детский лепет. Такие тут дела до нас творились…
– Да уж, натворить купидонов на МакГонагалл, шутка ли… Я под страхом смертной казни на такое не лишился бы! Правда, они это сделали лет пятьдесят назад, тогда и МакГонагалл была другой… Слушай, Рон, я понял, за что МакГонагалл так не любит Мисс Найтингейл! Мелисса же полувейла, а у той в молодости вейла жениха увела! С тех пор МакГонагалл, наверное, вейл и недолюбливает, мягко говоря. Что ж, ей есть за что…
– Да, Гарри, наверное, ты прав, жалко её, – грустно согласился с ним Рон, но тут же забыл об этом от возбуждения. – Но взорвать башню Астрономии… Это не приходило в голову даже Фреду и Джорджу!
– Кстати, когда твои приедут? – вспомнил Гарри о семействе Уизли, всё учившееся в Хогвартсе.
– Ближе к вечеру появятся. Они мне по каминной связи сообщили. Фред и Джордж задумали какую-то проказу к праздничному ужину, но они не сказали, что именно. Секретничают. Я надеюсь… – он не договорил, потому что над самым их ухом раздался густой бас:
– Малышка Мэгги! Это же ты, да? Как изменилась, ещё больше похорошела! Не зря по тебе половина моих знакомых с ума сходит, а ты вот где спряталась! Это ведь ты при распределении разругалась со Шляпой? Ты её чуть в клочья не изодрала, потому что она сунула тебя в поганый Слизерин! Вот умора была! Не хотелось под зловещие знамёна к старому ворчуну Снеггу?
– Тогда он был вполне молодой! – огрызнулась Мелисса и состроила рожицу какому-то лысеющему толстяку, попытавшемуся заключить её в свои медвежьи объятия. Она ловко проскользнула мимо него и вынырнула из толпы возле Гарри и Рона, горячо зашептав:
– Ребята, выручайте! Сделайте вид, что я вам срочно понадобилась, и уведите меня отсюда!
Гарри и Рон подхватили её под руки и юркнули все вместе под лестницу.
– Что случилось? – спросил Гарри недоумённо.
– У меня за эти четыре дня будут руки до щиколоток и губы до пояса – такое количество незнакомых людей я уже переобнимала и перецеловала! Я никого из них не помню, а им кажется, что если они меня знают, то и я должна их знать. Да и целоваться все любят! Мне уже надоело! К тому же я не видела ещё никого, с кем бы мне действительно хотелось повидаться. Специально они прячутся, что ли?
– А с кем бы вам хотелось увидеться? – спросил Гарри.
– С Чарли Уизли, конечно! С Биллом, в общем-то, тоже. Да и Люпин обещал приехать… Рон, твои братья будут?
– Собирались. Мои дождутся их дома, а потом прибудут всей семьёй, они же все выпускники Хогвартса. Они, наверное, портал возьмут, чтобы быстрее.
– Ладно, если что, то я буду у входа их караулить. Найдёте меня там, если вдруг понадоблюсь. – И она выскользнула из-под лестницы, сразу, по-видимому, нарвавшись на Снегга. Гарри и Рон услышали его голос, полный привычного сарказма:
– Ну, Мисс Найтингейл, путешествуете по местам былой славы? – намекнул он на то, что когда-то застал их там с Чарли. – Уже виделись со своим некогда пылким поклонником?
– С которым из них? – в тон ему ответила Мелисса. – Меня уже успело поцеловать человек сорок!
– Представляю, какая рожа сейчас у Снегга! – злорадно прошептал Гарри Рону на ухо. Тот кивнул, улыбаясь до ушей.
– Ба! Да это же старина Снегг! – послышался чей-то не в меру радостный и, видимо, уже не совсем трезвый голос. – Всё ещё мучаешь детишек приготовлением ядов?
Снегг буркнул в ответ что-то неопределённое.
– Да ладно тебе, Северус, не скромничай! Какой ты стал, однако, деловой! И вид умный приобрёл! Но я-то помню, как на третьем курсе ты всё пытался создать гомункула в пробирке, намешав туда какой-то бурды. Вот смеху-то было, когда в колбу незаметно забралась мышка, а ты объявил её созданным тобой гомункулом! – И снаружи раздался громоподобный смех.
Рон и Гарри со всех сил затыкали себе рты, чтобы не расхохотаться в голос и не выдать своё присутствие.
– Во даёт! Алхимик нашёлся! – еле отдышался от с трудом сдерживаемого смеха Рон.
– Представляю, как над ним все смеялись! Наверное, как раз с тех пор он всех и ненавидит. Детская психологическая травма сказывается! – ввернул умную фразу Гарри.
Подождав немного, юноши покинули своё убежище. Около лестницы никого уже не было.
– Гарри! Гарри! – летела к ним с лестницы Гермиона с перекошенным лицом, пробиваясь сквозь густую толпу. – Гарри, я тебя везде ищу, это очень важно, нам надо поговорить!
– Что, будешь подговаривать его проголосовать за тебя, грязнокровка? – издевательски проговорил Драко, проходящий в этот момент мимо. – Ты опоздала, милочка, он уже сто лет назад проголосовал за Чау-чау!
Гарри вспомнил, что он так и не отомстил Драко за ''Чау-чау'', Гермиона только нетерпеливо отмахнулась от его слов.
– Гарри, пойдём со мной, это правда важно!
– Да ладно тебе, расслабься! – перебил её Рон. – Сегодня же праздник, что такого уж важного могло случиться, что не дотерпит хотя бы до завтра? – вообще-то ему не понравилось, что Гермиона так настойчиво хочет поговорить именно с Гарри, полностью проигнорировав его.
''И о чём это они могут говорить?'' – ревниво подумал он, но его мысли были прерваны появлением МакГонагалл.
– Эй, старосты шестого курса! Давайте за мной в мой кабинет! Я должна проинструктировать вас, как ученики должны себя вести в эти дни, чтобы не посрамить честь школы перед нашими дорогими выпускниками. Потом вы оповестите свои факультеты на этот счёт. Ну, живее, живее, Грейнджер, Уизли, я с вами разговариваю! Нечего по сторонам пялится, пойдёмте со мной! – И она положила руку Гермионе на плечо.
– Профессор МакГонагалл, мне необходимо срочно поговорить с Гарри, это вопрос жизни и смерти! – взмолилась Гермиона. Но профессор была неумолима:
– Поговорите с ним, когда вернётесь! Много времени это не займёт, какие-то полчаса. Ничего страшного не случится!
Той ничего не оставалось делать, как пойти с МакГонагалл. Рон сделал вид, что идёт за ними, а потом мастерски затерялся в толпе, спрятавшись за широкой спиной какого-то увальня. Кому было охота выслушивать нудные лекции о примерном поведении в эти дни? Так всё самое интересное пропустишь. Тем более, что примерного поведения выпускники от них и не ждали, отрываясь здесь по полной в своё время.
Гарри и Рон шмыгнули на пустынную балюстраду второго этажа, с которой было прекрасно видно вход и всех пребывающих. Холл перед Главной лестницей был как на ладони.
Перед входом крутился Драко, поглядывая на часы и явно поджидая своих гадких родителей.
''Сейчас я ему устрою забег в ширину!'' – мстительно подумал Гарри, прикидывая, что бы такое внушить Драко с помощью Ментального Проникновения, чтобы отомстить за Чжоу. Он сосредоточенно вглядывался в лицо Малфоя, чтобы поймать его взгляд. Хоп! Получилось! Драко столбом встал посреди холла, как дурак пялясь на балюстраду стеклянными глазами.
– Иди и скажи профессору Снеггу, что он урод, каких мало. Если он будет ухлёстывать за Мисс Найтингейл, то твой отец его в порошок сотрёт, потому что сам имеет на неё виды. Ещё добавь, что Снегг – худший учитель в школе, и его все просто терпеть не могут, что учителя, что ученики. Все просто мечтают о том дне, когда он уволится… – Гарри отвёл глаза от лица Малфоя и перевёл дыхание, решив, что этого с лихвой хватит на то, чтобы Снегг превратил Драко в прыгающую поганку. – Ну, как? – поинтересовался он у Рона.
– Пока не знаю. Если он всё это и правда скажет, то Снегг его в стенку вколотит! Надо за ними последить.
Драко куда-то исчез, видимо – отправился на поиски Снегга. А внизу прямо у самых входных дверей Мисс Найтингейл встретилась с Тонкс. На этот раз Тонкс была платиновой блондинкой с кудрями по пояс и жёлтыми кошачьими глазами. При виде Мелиссы она превратилась в её копию, собственно так Гарри и догадался, что это аниморф-Тонкс. Они с Мелиссой дружески обнялись и с ходу начали пикироваться. Мелисса не могла оставить без внимания имя Тонкс – Нимфадора, обзывая её ''вечной нимфой-девственницей'' и спрашивая, когда же она наконец выйдет замуж и пригласит её в подружки невесты. На это Тонкс обозвала Мелиссу ''Флорой-Фауной'', с её то имечком Мелисса-Магнолия Найтингейл. По всему было ясно, что встретились старые подруги-соперницы.
– Ты чего смеёшься, а? Нимфа, ты сейчас просто задохнёшься…
– Ой, Флора-Фауна, никогда не забуду, как я наложила на тебя на четвёртом курсе проклятие Аты, ну – заклинание Ревности к Алондре Смартли, она же тогда с тем красавчиком встречалась, с Домиником Литтлджоном, помнишь? Ты ей прямо за обедом в шевелюру вцепилась, не давая подойти к Доминику. А как ты к нему потом на шею вешалась! Вот умора!!! Ха-ха-ха…
– Да уж, позорище было хорошее… Тебе смешно, а Доминик мне потом три месяца прохода не давал, думал, я по своей воле к нему полезла, а не под действием твоего дурацкого заклинания! А он и правда хорошеньким был, светленьким вроде, да? Жаль, не в моём вкусе... Ой, он же всё время вылавливал меня в коридоре и говорил что-то жутко романтичное вроде: ''Ваши глаза цвета ночного моря…'' – Мисс Найтингейл прыснула в кулачок, чтобы не расхохотаться слишком уж громко.
Ещё немного похихикав, они с Тонкс куда-то отправились, шутливо препираясь на ходу.
Гарри увидел Мундунгуса Флетчера, о чём-то шептавшегося в углу с невзрачным волшебником с бегающими глазками, явно собираясь перепродать ему что-то, полученное не совсем честным путём.
– Рон, а Рон, давай подшутим над ним! – пришла Гарри в голову идея каверзы. – Давай внушим ему, что Министерство в курсе его воровских делишек, и что здесь присутствует парочка дознавателей, которые прибыли сюда под видом гостей исключительно по его душу!
– О, давай! – оживился Рон. – Только чур на этот раз я ему внушаю, хватит с тебя и Драко!
Через три минуты Мундунгус беспокойно заозирался по сторонам и стал потихоньку пробираться к двери, явно намереваясь незаметно улизнуть. Гарри и Рон переглянулись и расхохотались.
– Получилось, Гарри! У меня получилось! – воскликнул Рон, и они бросились к Мундунгусу, чтобы остановить его и объяснить, что это всё неправда. Мундунгус с большим трудом поверил им, да и то только тогда, когда они по его просьбе по очереди внушили ему, что с ним настойчиво хочет поговорить Дамблдор. Он уже было бросился вверх по лестнице и опомнился только тогда, когда Гарри и Рон рассмеялись за его спиной. Мундунгус просто не мог поверить, что два подростка так хорошо овладели Ментальным Проникновением, что он, тёртый калач, не заметил никакого воздействия извне на его сознание. Он долго скрёб голову от изумления, запустив пальцы в нечёсанные блёклые рыжие космы, приговаривая ''Вот те на…''.
Побелевший от гнева Снегг протащил мимо них за шиворот сжавшегося в комочек Драко, приговаривая сквозь зубы: ''Вместо праздника ты будешь руками драить туалеты без помощи палочки, вшивое отродье! Я превращу твои руки в ерши для унитазов! Вздумал он меня оскорблять, выродок!'' Гарри и Рон переглянулись, зажимая руками рты, чтобы не расхохотаться при всех. Даже странно, что догадливому Снеггу не пришло в голову, что Драко высказал ему в лицо кучу оскорблений не по своей инициативе, а под влиянием какого-нибудь заклинания. Но это была уже не их проблема.
''Поделом тебе, Малфой! Будешь знать, как дразнить любимую девушку Гарри Поттера!'' – удовлетворённо подумал про себя Гарри и тут же забыл об этом. Нужно было ещё столько всего увидеть и услышать, что он не хотел тратить свои праздничные впечатления на какого-то Малфоя.
Гарри и Рон вернулись на свой наблюдательный пост на балюстраде. Рон опять подумал о Гермионе. О чём же она хотела так настойчиво поговорить с Гарри? Полчаса уже прошли, а она всё не возвращалась от МакГонагалл. Но на этот раз его размышления были прерваны какой-то вознёй у самой парадной двери. Он посмотрел туда и увидел вновь прибывших – всю свою семью в полном составе, не считая его самого и Джинни, конечно. Отцу уже жали руки и шумно приветствовали, мать обнимали, Билл рассеянно озирался по сторонам, Чарли явно кого-то высматривал, Перси по своему обыкновению был надутый как индюк, будто все присутствующие и в подмётки ему – юному работнику Министерства – не годились. Близнецы, завидев Алисию Спиннет, чуть не задушили её в приветственных объятьях и куда-то уволокли.
– Чарли! Рыжик! – послышался вдруг радостный голос Мисс Найтингейл, и она повисла у него на шее с буквально разбегу, налетев ураганом откуда-то сбоку. Лицо Чарли выражало немой восторг и полное блаженство. Видимо, именно её он так напряжённо высматривал а толпе. А вот Миссис Уизли вовсе не испытывала радости при виде Мелиссы. Она поджала губы и отвернулась, памятуя о летнем скандале, в котором оказался замешан её муж.
– Мел! Неужели это ты! – залепетал Чарли, сжимая девушку в объятьях. – А ты совсем не изменилась, только волосы другого цвета! Наверное поклонников у тебя теперь ещё больше!
– Да ладно, какие поклонники, я же в школе работаю. Это в ''Пророке'' всё заказные статьи были, потом узнаешь. И вообще ты мне льстишь! Слушай, сколько лет мы не виделись? Лет десять?
– Наверное столько, если ты так говоришь…
– А почему мы не встречались, или хотя бы не переписывались?
– Я думал, ты обо мне забыла. Такая известная и популярная…
– Не смей так говорить, Рыжик! Ты же мой лучший друг! Да я даже не знала, куда тебе писать! Это уже Рон мне рассказал, что ты в Румынии!
– Ну да… Глупо получилось…
– Слушай, а ты изменился! Повзрослел, возмужал… Слушай, ты хоть женат?
– Нет… – Чарли смутился и покраснел.
Мелисса поймала гневный взгляд Миссис Уизли и нахмурилась. Тут её сгрёб в охапку здоровяк-Билл.
– Привет, Сорока! С моим братцем она, значит, пообнималась, а со мной нет! Так не пойдёт!
– Ой, Пират! Привет! Я тебя не сразу и заметила!
– Ну где уж мне, такому маленькому и невзрачному до Рыжика, которого ты разглядела сразу! – он сделал вид, что обиделся. – Как у тебя дела?
– Всё отлично. По крайней мере – более или менее.
– Поговаривают, что ты станешь Волшебницей Года!
– Да ладно, рыжий пройдоха, ты мне льстишь! – добродушно укорила его Мелисса. – Ты-то хоть женат?
– Ты что, смеёшься надо мной? Где ты видела девушку, достойную меня? Разве что ты сама! – они дружно рассмеялись, но вид у Мелиссы стал ещё более озабоченный. Что-то её явно беспокоило, грызло изнутри.
– Мисс Найтингейл! – Мелисса обернулась на голос. Перед ней стоял Люпин.
– Ой, Римус! Вы приехали!
– Конечно, я же вам обещал, – и Люпин тоже обнял Мисс Найтингейл.
– Ах, как трогательно! Впору мне прослезиться и тоже полезть к вам с объятьями и поцелуями, Мелисса! – раздался рядом голос наконец-то прибывшего Люциуса Малфоя. – Самая завидная невеста года в кругу поклонников! Может, мне развестись и тоже присоединиться? Я на многое готов ради возможности вас поцеловать! – желчно проговорил он.
Все буквально остолбенели от его грубости, Мисс Найтингейл невольно покраснела.
– Что, на вашу долю совсем ничего не досталось? Какая жалость, идите к своей пресной жене, она вас утешит. Не хотите ли сесть в Азкабан за прилюдное оскорбление? Вы и так по краю ходите! – отбрил его подошедший Снегг и посмотрел Малфою прямо в глаза. Откуда-то появился Нюхалз – разве мог Сириус пропустить такое мероприятие? – и, прижавшись к ногам Мисс Найтингейл, угрожающе зарычал на Малфоя. Подошедшая Тонкс, никогда не отличавшаяся сдержанностью, с угрожающим видом шарила по карманам в поисках палочки.
– Всё-всё-всё! – Малфой насмешливо поднял руки вверх в знак того, что сдаётся. – Мелисса, меня насильно убедили в вашей непорочности. Ухожу, ухожу. У вас такие грозные защитники… Даже эту собаку-Блэка и то очаровали… Мисс Найтингейл, ведь вас теперь так зовут… – Он мерзко улыбнулся и пошёл прочь, основательно подпортив всем праздничное настроение. Мелисса побледнела, но заставила себя улыбнуться.
– Что это он имел в виду?.. – пробормотала она, ни к кому особенно не обращаясь. На лице её была написана тревога. – Ну что ж… э-э-э… Я… – она подняла глаза и оглядела стоящих перед ней мужчин, жадно ловящих каждое её слово. Лицо её исказилось, будто она только что осознала что-то крайне важное, словно получила ответ на вопрос, который давно её мучил. Она медленно переводила взгляд с Чарли на Билла, с Билла на Люпина, с Люпина на Снегга, со Снегга на Нюхалза-Сириуса, застывших в ожидании, и глаза её всё больше и больше округлялись.
– Ч-Чарли, можно тебя на минутку… – сказала она, невольно заикаясь.
Они отошли, встав под самой балюстрадой, чтобы остальные не могли их слышать, и стали тихо говорить. Гарри и Рону было их отлично видно, но почти не слышно из-за гула, царящего в холле. До них долетали лишь обрывки фраз, поглощаемые шумом толпы. Мисс Найтингейл отчаянно жестикулировала, а у Чарли был очень виноватый вид.
– Что ты наделал… кому ты подлил в последний раз… На Вечере Встречи Выпускников?
– Я не думал… раньше не получалось… Просто шутка!
Гарри и Рон судорожно зашарили по карманам в поисках ушек-подслушек, чтобы не пропустить что-нибудь важное и, выудив их наконец, спустили кончики вниз. Слышно стало гораздо лучше.
– Кому? Кому из них ты подлил неготовое ещё зелье? Биллу, Люпину, Снеггу, Малфою, да? Себе тоже? Отвечай! Не молчи! – Мелисса была явно на взводе.
– Ну да… всем нам… И ещё тому прихвостню Ты-Знаешь-Кого, крысёнышу Петтигрю. Раньше твоё варево никогда не срабатывало. А тут я подумал – а вдруг дело во мне? Вдруг это на меня оно не действует, потому что я рыжий, или потому что родился в ноябре в год козы… Да мало ли, почему ещё! С этими волшебными экспериментальными зельями никогда ни в чём нельзя быть уверенным… Ну, я и подлил немного тем, кто сидел поблизости, просто так, в шутку… Помнишь, тогда все те, кто опоздал, сидели за одним столом. Я незаметно подлил зелье в вино, у меня была с собой бутылочка. Ты же вино не пила, а все остальные пили, вот всем и досталось. Да я это просто так сделал… Я же не знал, что на этот раз оно сработает!
– Я не понимаю… Не понимаю, отчего же оно подействовало?.. Оно же должно было повлиять лишь на того человека, которому я бы по-настоящему нравилась… Оно первоначально должно было работать по этому принципу. Как же так, почему оно подействовало на всех? Почему… Я не понимаю…
– А тебе никогда не приходило в голову, что тебя все любят?! – зло отозвался Чарли. – Тебя просто невозможно не любить! К тебе все тянуться как к солнышку! Ты обладаешь огромной способностью нравиться! Неужели ты за всю жизнь не поняла, как ты действуешь на людей? Окружающие сразу же начинаются ссориться за твоё внимание и ревновать тебя друг к другу! Не удивительно, что тебя выжили из Министерства, они просто не могли решить, в какой отдел тебя отправить, чтобы ты своим присутствием не стопорила всю работу. Тебя и отправили к моему отцу, потому что там ты всё время была на выездах, не смущая окружающих сотрудников своим присутствием! Да тебя же и так все любят, и без всякого дурацкого напитка!!! Этому нельзя противостоять! Дошло наконец!!!
– О-О-О… НЕ-Е-Е-Т… – простонала Мелисса сквозь стиснутые зубы. – Я ЖЕ НАПОЛОВИНУ ВЕЙЛА!!!
– Ты… КТО-О-О? – не поверил своим ушам Чарли.
– Тебе не послышалось.
– Но… но почему я не знал?
– Никто не знал! Я сама не знала! Мама сказала, только когда мне исполнилось пятнадцать. Родители скрывали от меня, чтобы я не чувствовала себя изгоем, обособленно…
– Понятно… И что же теперь со всеми ними делать? – Чарли кивнул на мужчин, стоящих поодаль и враждебно смотрящих друг на друга.
– Ты хотел сказать ''что со всеми нами делать''? – рассерженно поправила его Мелисса. – Не знаю, что делать, ты эту кашу заварил, тебе её и расхлёбывать… Ладно, у меня есть два новых почти готовых зелья, ''Один шаг'' и ''Антивейла''. Они обладают обратным действием. Я целый год проводила опыты и…
– На ком же ты их ставила?
– На профессоре Снегге.
– Ага! Я так и знал! – ревниво воскликнул Чарли. – Я всегда знал, что он к тебе неравнодушен! Не зря ты всегда была его любимой ученицей, не зря! Никогда не забуду тот нагоняй, который он нам устроил, застукав под лестницей, настоящая сцена ревности!
– Да что ты, Чарли, что ты такое говоришь? Он же обвинил нас в нарушении дисциплины, школьных правил и тому подобной ерунде… - хваталась она за соломинку, переживая за чужую репутацию.
– А с чего он по-твоему на меня так взъелся потом? Я же по всем предметам высший балл получил на Тритонах, кроме Зельеварения, и всё из-за того случая. Он же мне житья потом не давал! И всё из-за тебя!
– О-о-о… Я с вами с ума сойду… – простонала Мелисса.
Гарри с Роном сидели, словно громом поражённые. У Гарри мысли в голове крутились с огромной скоростью.
''Так вот, почему Снегг как приклеенный ходит за Мелиссой хвостом! Он не столько её охраняет, сколько по уши в неё влюблён! Наши самые нелепые догадки оказались правильными с самого начала…'' – Гарри вдруг отчётливо вспомнил тот день, когда на одном из первых занятий Снегг посмотрел в глаза сбежавшему притендусу, и тот превратился в девушку лет пятнадцати в мантии Слизерина. – ''Да ведь это же и была Мелисса! Тёмненькая, потому что тогда она ещё волосы, видимо, не красила. Вот, почему Мисс Найтингейл и не дала нам её как следует рассмотреть! Это же была она сама! Она не хотела, чтобы кто-нибудь из нас знал об этой ''слабости'' Снегга!'' – Гарри старался сосредоточиться и вспомнить девушку получше, но в его памяти настойчиво всплывал чей-то ещё образ, вытесняющий образ Мелиссы. Но чей же, чей?
Тем временем Мелисса и Чарли начали о чём-то спорить:
– Что значит, ты не согласен? Всё я правильно говорю, всё по-честному, всё законно. Ты же рисковал жизнью, когда пил то варево. А если бы в ходе экспериментов ты отравился? Ты же мог запросто умереть! Нет, я настаиваю, чтобы ты взял половину денег. Там много, а будет ещё больше! Подумай о своей семье, вам они нужнее!
Чарли возмущался, говоря, что его заслуги в изобретении ''Тристана и Изольды'' нет, но Мелисса упрямо стояла на своём, не слушая его возражения.
– Всё, Чарли, договорились, по рукам! – Она схватила Чарли за руку, чтобы пожать её в знак его согласия поделить деньги от продажи любовного напитка пополам, и прямо подскочила на месте. – Чарли! Что у тебя с руками? – Руки Чарли были покрыты застарелыми шрамами от ожогов.
– Мел, я ведь с драконами работаю, а не с флоббер-червями, – усмехнулся Чарли снисходительно.
– Идём сейчас же! Я обработаю твои ожоги Антишрамовой жидкостью, у меня как раз есть немного.
– Да что ты, не стоит беспокоиться… – начал отнекиваться Чарли, но Мелисса его не слушала. Она уже тащила его за руку по направлению к лестнице.
На лестнице произошла заминка, потому что навстречу Чарли и Мелиссе попались Фред и Джордж. Пройти мимо Мисс Найтингейл просто так для них было бы просто преступлением. При виде неё они изобразили глубокий обморок и смерть от разбитого сердца, шутовски кланяясь, приседая и делая книксены при этом. Чарли закатил глаза, догадываясь, что сейчас произойдёт.
– Когда я увидел вас, я понял, что вы совершенство… – паясничал Фред.
– И ни один из ныне живущих не достоин вас! – вторил ему Джордж.
– …кроме меня! – закончил свою пылкую речь Фред. – Я положу к вашим ногам весь мир!
– А я подарю вам вселенную, или, хотя бы, свою комнатку в ''Норе'' – это моя скромная обитель, вернее, обиталище!
– Я сделаю вас счастливой!
– А я озолочу, продавая изобретённую вами ''кучку'' из растопленного шоколада! Только ответьте на моё чувство, умоляю, я на грани… – И Фред, или это был Джордж, картинно растянулся у её ног, делая вид, что целует её ботинки.
Мелисса недоумённо смотрела на этот спектакль, а потом искренне расхохоталась.
– Близнецы Уизли?! – догадалась она. – Уже наслышана…
– Мы надеемся, что только благоприятные вести достигли ваших нежных ушек.
– Да уж…
– Я держу ваш портрет, вырезанный из ''Пророка'', под подушкой…
– А я – у самого сердца. Он и сейчас со мной! – Джордж картинным жестом извлёк изрядно потрёпанную газетную вырезку из летнего ''Пророка'' из-за пазухи. – Могу я попросить ваш автограф?
– Нет, мне первому, мне! У меня больше фотографий, к тому же я начал их раньше собирать…
– Что ж, я их вам подпишу, но при условии, что вы не переманите мою подпись на чек с указанной там кругленькой суммой, чтобы получить потом по нему деньги в банке, сняв их с моего счёта!
– Вау! Вот это вы здорово придумали! Джордж, пошли-ка возьмём автограф у Люциуса Малфоя, а потом облегчим его счёт немного, да он этого даже и не заметит! – Фред уже весь горел энтузиазмом.
Пока Мелисса смеясь подписывала свои фотографии ''Самым преданным поклонникам'', к ним подтянулись Билл, Люпин, Снегг и Нюхалз, забытые посреди зала, подошли с балюстрады Гарри и Рон, вынырнула из толпы Тонкс.
– Ну, кому ещё что подписать? – с нервозной улыбкой посмотрела Мелисса на окружающих.
– Эй, Рон, Гарри?! Вы чего молчите? – задиристо спросил Джордж
– Или вы за год уже успели получить автографы на ваши вырезки? – вставил Фред.
Мелисса удивлённо подняла брови, глядя на Гарри и Рона. Те покраснели и переглянулись.
– Мы… э-э-э… а-а-а… – замялись они.
– Да ладно вам стесняться, ребята! – ухмыльнулся Фред. – Мисс Найтингейл всем нравится, это и безрогой козе понятно. Эти вон и то нисколько не стесняются, хотя и взрослые! Все около неё крутятся. Любовь у них, понимаешь! А мы что, хуже что ли!
При этом Снегг поперхнулся, Люпин покраснел, Билл хмыкнул, Чарли тихонечко охнул, а Нюхалз сел и улыбнулся совершенно человеческой улыбкой, безумно довольный создавшейся ситуацией. Гарри и Рон были готовы провалиться под землю со стыда. Мелисса бессильно закатила глаза:
– Какое счастье, господа, что не я вас учила, а то год я точно не выдержала бы…
Все неуместно громко расхохотались, разрядив неловкую обстановку.
– Чуть не забыли! Мисс Найтингейл, продайте нам изобретённую вами какашку из растопленного шоколада, а…
– Продать ЧТО-О-О? – оторопело спросил Билл.
– Ну какашку, шоколадную, в которую Драко носом угодил ещё в самом начале года, разумеется, совершенно случайно! – хитро прищурился Фред.
– Молодые люди! Вам не стыдно произносить такие слова вслух! Да ещё при даме! – строго спросил их Люпин.
– Подумаешь, ''какашка''! – возразил Джордж вполне логично. – Что, какашка есть, а слова такого нет, что ли? Мы все в туалет ходим…
– К тому же Мисс Найтингейл сама её изобрела! Что же тут стыдного? – обезоруживающе добавил Джордж.
– Ещё увидимся, нам с вами нужно кое-что важное обсудить, – интригующе бросил на прощание Фред, делая загадочное лицо, а Джордж едва слышно прошептал:
– И поскорее найдите себе поставщика яиц руноследа! – и близнецы куда-то умчались со скоростью света.
''Наверное это для тех самых таблеток учёности, которые они случайно изобрели и проверяли на Джинни'', – догадался Гарри, ведь яйца руноследов, которые нелегально продавали из-под полы в Лютном переулке, частенько использовались для зелий, повышающих интеллект.
– Ладно, идёмте все в мой кабинет, – проговорила, отсмеявшись, Мелисса. – Я воздвигну памятник Миссис Уизли на свои собственные средства… Бедная женщина.
Чарли сделал скорбное лицо, после такой долгой разлуки ему хотелось побыть с Мисс Найтингейл наедине, но всё никак не удавалось. Остальные тоже были явно не в восторге от такой многочисленной компании конкурентов.
Навстречу им попалась Гермиона, наконец-то отвязавшаяся от МакГонагалл.
– Гарри, Гарри! Нам надо срочно поговорить! – дёрнула она его за рукав мантии, исподтишка покосившись на Мелиссу, возглавлявшую процессию.
– Пойдём с нами, там расскажешь, – оборвал её Гарри, которому было интересно посмотреть, как Мисс Найтингейл будет убирать Чарли шрамы.
Но этим дело не ограничилось. Откуда ни возьмись, выскочил запыхавшийся Невилл и кинулся прямо к Гарри:
– Гарри! Мне надо рассказать тебе кое-что важное! Это… это срочно!
– Поттер, вы сегодня необычайно популярны! Просто на втором месте после Мисс Найтингейл! – издевательски воскликнул Снегг. – Посвятите же нас в ваши тайны.
– Только после вас, сэр! – ответил Гарри, удивляясь, откуда у него взялась смелость так отбрить самого Снегга. Очевидно, общество Мисс Найтингейл его вдохновило, а также присутствие Люпина, Тонкс и Нюхалза, которые не дали бы его в обиду.