Гарри Поттер и наследники Слизерина
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.
Великое пророчество.
В замке воцарилось похоронное настроение. Ученики шушукались о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть, о том, что он нашёл способ добраться до Гарри, на этот раз используя кольцо Слизерина. Гарри ведь чудом не дотронулся до него, ему в последнюю секунду помешала Мисс Найтингейл. Хоть Снегг и гарантированно пообещал вылет и огромную потерю очков тем, кто будет сплетничать, это не помешало волне самых невероятных слухов быстро рассеяться по Хогвартсу, словно просачиваясь сквозь сито. Домыслами и сплетнями был насыщен сам воздух. За обедом Гарри подслушал разговор двух слизеринцев-второкурсников:
– Я слышал, что она набросилась на Поттера и чуть не выцарапала ему глаза, пытаясь отобрать кольцо! Снегг наколдовал смирительную рубашку и вырубил её Обезноживающим заклинанием, чтобы отправить к Мадам Помфри. Слышал вой по ночам? Это она… Её держат в специальной закрытой комнате, ведь она сошла с ума. Поэтому к ней никого и не пускают. А ты думал почему? Я слышал, что для неё уже заказали специальную карету, чтобы отвезти её в госпиталь Святого Мунго…
Гарри с трудом удержался, чтобы не применить к самим этим двум идиотам заклинание Обезноживания, а заодно и заклинания Немоты, Глухоты и Слепоты, чтобы они не говорили глупостей и не передавали их другим. Но вместо этого он, ловко орудуя под столом палочкой, развязал им шнурки и перепутал их как следует между двумя парами обуви, завязав их морским узлом. Когда выходя из-за стола два сплетника упали с ужасающим грохотом на пол, а попытавшись подняться ещё и опрокинули пару столов, Гарри посчитал честь Мисс Найтингейл отомщённой, а себя глубоко удовлетворённым.
Вой в замке и правда слышался. Но, естественно, это была не Мелисса. Выл Нюхалз, приходивший ночью под стены замка и выражавший свою тоску чисто по-собачьи, не имея возможности выразить её по-человечески. У Гарри сердце разрывалось от жалости к крёстному.
Драко всё ещё заикался. Мадам Помфри поила его горькой настойкой из столетника, настоянной на саже. Язык и губы у Малфоя были постоянно чёрные, но настойка мало помогала.
Мисс Найтингейл была где-то в больничном крыле. Все визиты к ней были запрещены, даже открытки с пожеланием скорейшего выздоровления ей не передавали, чтобы её лишний раз не волновать. Какие-то хитрецы специально притворялись больными, чтобы проникнуть в госпиталь и разыскать комнату Мелиссы. Но Мадам Помфри быстро раскусила их планы, давая в качестве лекарства против мнимых болезней кошмарнейший на вкус сироп Муркока, который совершенно ни от чего не лечил, но помогал обнаружить симулянта. У здорового человека нос становился длиннее в три раза, отучая его притворяться больным. Уже четверо учеников ходили длинноносыми.
Но больше всего обитателям замка не давала покоя мысль о том, что где-то рядом предатель. Ведь кто-то же подкинул Драко записку о том, что он должен передать Гарри кольцо. Кто-то же отравил птиц, усыпив их, и убил филина Драко. Этот кто-то мог беспрепятственно перемещаться по замку, заходить в совятню и в спальни слизеринцев. Возможно, он пользовался тайным коридором. У Гарри возникла мысль о том, что это мог быть тот самый Аноним, который отправлял лживые гадкие письма в ''Пророк''. А почему бы и нет? Хотя эти события никак не были связаны друг с другом, Гарри не хотел думать, что в замке так много предателей, желающих испортить жизнь его обитателям и сдать его Волану-де-Морту.
Одно было хорошо. Благодаря комнатным солнцам Смеллоуна в замке было тепло. Хотя по коридорам всё также гуляли сквозняки, в аудиториях, гостиных и спальнях было тепло и уютно.
Мисс Найтингейл, пребывавшая на попечении Мадам Помфри, часто была в забытьи и никого не узнавала. Снегг был чернее тучи. Всё свободное время он проводил у постели Мелиссы, поэтому можно было не рисковать наткнуться на него, патрулирующего вечером коридоры, как раньше. Многие предпочитали не попадаться ему лишний раз на глаза, Гарри в том числе. Хотя, с того самого памятного дня, когда Гарри привёл Мисс Найтингейл в чувство, профессор Снегг, кажется, стал к нему получше относиться, хотя внешне это никак не выражалось. На следующий день после нервного срыва Мелиссы Гарри обнаружил, что у Гриффиндора, ни с того ни с сего, прибавилось аж сто пятьдесят очков. Ни Рон, ни Гермиона тоже ничего не знали. В курс дела их ввела МакГонагалл. Оказалось, что это Снегг наградил Гарри ста очками за ''хорошую реакцию'', по двадцать пять очков достались на долю Рона – за ''расторопность'' и Гермионы – за ''догадливость''.
– Ну и сильный же шок пережил Снегг, чтобы отвалить нам за раз столько очков! – округлил глаза Рон.
– Я бы не возражал, чтобы он почаще шокировался, правда – не такой ценой, – поддержал его Гарри.
В палате Мисс Найтингейл регулярно присутствовал кто-нибудь их учителей. Ночью они дежурили посменно. Каким-то чудом Сириус уговорил Дамблдора пускать и его тоже. В обличье пса он тайком пробирался в замок по ночам через тайный проход, ведущий на территорию Хогвартса из Визжащей хижины. Он сидел у кровати Мелиссы в редкие часы отдыха Мадам Помфри. Блэку пришлось выдать себя за психоаналитика – ''врачевателя душ'', якобы приехавшего из больницы Святого Мунго по просьбе самого Дамблдора, чтобы заботиться о её душевном здоровье. Мелисса искренне считала, что только что познакомилась с молодым обаятельным врачом Сириусом Блэком...
Первое время всех волновало, кто же будет вести уроки Защиты. Гарри содрогался от мысли, что это будет делать Снегг. Но нет – тот был слишком занят Мисс Найтингейл. Профессор Дамблдор подумал-подумал, да и пригласил на замену Римуса Люпина. К тому факту, что он – оборотень, все уже как-то успели привыкнуть, к тому же он исправно пил своё лекарство от ликантропии.
Профессор Люпин выглядел получше, чем в прошлом году. Мантия у него была новая, вид – не такой изнурённый. Волосы у него, правда, были словно припорошены снегом, он поседел слишком рано. Люпин смог наконец найти работу, которая была ему по душе и была действительно полезна. Он возглавлял Общество Анонимных Оборотней при больнице Святого Мунго, помогающее недавно укушенным людям прийти в себя, адаптироваться к условиям болезни, приспособиться к новому образу жизни без большого ущерба для себя и окружающих и понять, что жизнь не кончена из-за того, что они стали оборотнями.
Ученики встретили Люпина с радостью, он был их любимым учителем Защиты после Мелиссы. Его разместили в пустующей комнате неподалёку от больничного крыла. Комнатка позади кабинета Защиты осталась пока за Мелиссой. Профессор уже знал, что произошло, и почему его вызвали на замену в срочном порядке. Люпин вёл уроки в соответствии с учебным планом от греха подальше, и ничего запретного они больше не проходили – так, укрощение вислоухого головопята, при виде которого все падали и не могли подняться на ноги, противостояние мелкой соне – милой на вид зверюшке, в присутствии которой человек погружался в крепкий, а иногда и вовсе вечный сон, нейтрализацию прыгучих пней, которые могли так со всей силы дать в лоб, что дело кончалось сотрясением мозга, и распознавание чайных бородавок - гадких паразитов, появляющихся в коробочках с чаем, которым из-за них можно было отравиться.
Мало-помалу всеобщая тревога улеглась, и жизнь вошла в свою колею.
***
Приближалось Рождество и каникулы. Многие были рады уехать. Тяжело было жить в постоянном напряжении, подозревая друг друга в предательстве и тайном пособничестве Волану-де-Морту.
На Новый год, тридцать первого декабря, должен был состояться второй тур конкурса Мисс Хогвартс, но поговаривали, что его перенесут или вообще отменят. Какой уж тут конкурс без главного учредителя и судьи?
Гарри безумно хотелось увидеть Мисс Найтингейл. Он очень скучал и по ней, и по её урокам. Но исключений ни для кого из учеников не делали. К Мелиссе пускали лишь одних преподавателей.
От нечего делать Гарри пришло было в голову попытаться наладить личную жизнь, но с Чжоу надо было усиленно готовиться к сдаче ТРИТОНов. Девушка целыми днями пропадала в библиотеке, забыв обо всём на свете, даже о многочисленных поклонниках. Кажется, она даже перестала встречаться с мальчиками. Гарри и тут не повезло.
Он бесцельно слонялся по коридорам, стараясь занять чем-нибудь свой мозг, но мысли упорно возвращались к Мелиссе. А что если она при смерти? Что если она скоро умрёт, и он её больше никогда не увидит? У Гарри всё внутри сжалось от этой мысли, будто его личное счастье зависело от того, будет она жить или нет. Он не выдержал и решил пробраться в её палату ночью, под мантией-невидимкой, во время дежурства Сириуса. Сунувшись в чемодан и перерыв его до самой подкладки, Гарри чуть не поседел. Мантия исчезла!
Гарри собирался кинуться прямиком к Дамблдору и пожаловаться ему, что у него украли мантию отца, но потом передумал. Никто не знал, что она у него есть, по крайней мере – никто из учеников. Знал Снегг, но ему сейчас было явно не до этого. Гарри стал лихорадочно припоминать, когда он пользовался мантией в последний раз. Получалось, что это было в ту ночь, когда сеанс стирания памяти не состоялся, потому что Мелисса привела к себе для охраны Нюхалза.
''Но ведь это был сон! Я же спрашивал у Рона. Если это был не сон, то зачем тогда Сириус выдаёт себя за ''врачевателя душ'', если Мисс Найтингейл знает, что он и есть её ''бродячая собака?'' И потом, если это правда, то Снегг в курсе, что Сириус в замке или в его окрестностях. Почему же тогда он до сих пор из вредности не вызвал дементоров из Азкабана? О чём они говорили с Дамблдором? И почему они так сцепились в прошлый раз?'' – Гарри знал, что его крёстный и Снегг с детства ненавидят друг друга всеми фибрами души. Сириус и отец Гарри порядком поиздевались над Снеггом, когда ещё учились в школе, и он до сих пор ненавидел Сириуса за это. Но тут было что-то ещё. Если у Снегга была причина ненавидеть Сириуса, за что же тот отвечал ему яростной взаимностью?
Мысли Гарри вернулись к пропавшей мантии. Размышляя обо всём этом, он отправился на всякий случай в спальню Мелиссы. Гарри и не заметил, как чёрная тень метнулась из одного из коридоров в проход, ведущий в гостиную Гриффиндора, недобро глянув ему в спину.
Гарри крадучись на цыпочках зашёл в спальню Мисс Найтингейл. Здесь всё было по-старому. Не похоже было, чтобы сюда кто-нибудь заходил. Только клетка Сороки-Мэгги отсутствовала. Очевидно, её отнесли в палату больной.
С помощью Люмоса он осмотрел пол. Так и есть! Его мантия-невидимка лежала за стулом прямо около зеркала, никем не замеченная.
''Значит, это всё и правда было! Сириус и правда знает Мелиссу, но она его не помнит, потому что Снегг стёр ей память! Снегг так злорадствовал по этому поводу… Зачем же он меняет ей воспоминания? Мелисса вполне нормальная, кошмары её, вроде бы, не мучают… Зачем же он это делает? С какой целью? А Сириус?! Хорош жук! Он её, оказывается, знает, и при этом столько времени молчал!!! Он же говорил нам, что никогда не слышал о Мелиссе Найтингейл… Вот вам и влюблённый Нюхалз!'' – Гарри думал обо всём этом по дороге в больничное крыло. Уже в госпитале он стал красться на цыпочках, потому что мантия делала его невидимым, но отнюдь не бесшумным.
''Интересно, где может быть её палата?'' – Гарри пришёл в больничное крыло на удачу. Он стеснялся спросить о тайном убежище Мисс Найтингейл даже профессора Люпина. Гарри уже собирался простукивать потихоньку стены, как вдруг услышал приглушённые голоса, раздающиеся как будто из стены. Это были Сириус и Люпин, они что-то обсуждали на повышенных тонах. Гарри впервые слышал, как эти двое ругаются. Он подкрался поближе, чтобы отчётливее разобрать, о чём они так яростно спорят у дверей палаты находящейся чуть не при смерти девушки.
– Говорю тебе – это она!!! Подумаешь, цвет волос другой! Обыкновенная маггловская краска!
– Сириус, ты сошёл с ума! Ещё бы, двенадцать лет в Азкабане, да ещё с чувством вины на душе… потом эта арка! Любой тронулся бы. Это совсем другая девушка! Она на неё даже не похожа!
– Нет, Римус, я не сумасшедший! И вовсе я не мучился чувством вины, сидя в тюрьме. Меня глодали слепая ненависть и желание отомстить, и это не дало мне сойти с ума. Я знаю, чувствую – это она! Когда я увидел её впервые в Хогсмиде, у меня внутри всё оборвалось. Я думал – у меня начались галлюцинации. Но это была точно она. Я узнал её по запаху, я ведь был в тот момент собакой. Ты помнишь, как она всегда пахла?
– Да… Фиалками. У меня обострённое обоняние. Она всегда пахла весенними лесными фиалками…
– Понюхай её! Это она!
– Что ты говоришь?! Она давно погибла. Скольких тогда убили Пожиратели? Сотни волшебников! Я же её искал!
– И что ты нашёл? Что её нет ни в каких списках? Ни живых, ни мёртвых? Она там есть, но под другим именем. Я уверен! Я всё выясню и докажу тебе свою правоту! Я клянусь!
– А зачем тебе это надо, Сириус? Тебе же до неё дела не было тогда, – едко бросил Люпин.
– То было тогда, она была маленькая…
– А теперь она, значит, выросла, и ты стал воспринимать её как женщину? Да?!
– Да, если хочешь знать!
– Я ничего не хочу об этом знать. Я просто понимаю чувства Северуса… – и Люпин горестно вздохнул.
На несколько секунд повисла тишина. Оба словно собирались с мыслями.
– Значит, и ты тоже… – неуверенно проговорил Сириус.
– Я не в настроении обсуждать это сейчас. Всё закончилось пятнадцать лет назад, так и не начавшись… Знаешь ты, каково это – любить, не имея ни одного шанса на взаимность? Осознавая себя недостойным её любви ничтожеством? Может, после моих слов ты не будешь доставать Снегга…
Я любил её больше жизни… Всегда любил… Но она предпочла другого. И поставим на этом точку. Я ухожу. Иди, твоя очередь сидеть с Мисс Найтингейл.
– Я… Я не знал… Не замечал… Никогда…
– Конечно, где уж тебе было заметить… Ты нёсся по жизни галопом, прожигая её напропалую… Понадобился Азкабан, чтобы тебя изменить. И арка безвременья. Но ты и сейчас не успокоился, носишься с новой бредовой идеей.
– Ты не прав, Римус, и я докажу свою правоту.
– Делай что хочешь, но оставь в покое память девочки. Не вороши прошлое, не надо, легче тебе от этого не станет. В шесть утра тебя сменит Дамблдор. – Открылась потайная панель в стене, и Люпин прошёл мимо Гарри, едва не задев его. Его голубые глаза потухли, на лице лежала печать безысходности и какого-то смирения. Он словно ещё сильнее постарел.
– Да-а-а, Римус… Мы впервые в жизни разругались… Впервые за все годы дружбы… – подавлено сказал за стеной Сириус сам себе. – Но я всё равно докопаюсь до правды! – упрямо повторил он.
Гарри подождал с полчасика, ожидая, пока крёстный задремлет, а потом неслышно толкнул потайную панель и вошёл. Так и есть! Сириус прикорнул в кресле в углу, нацепив на нос очки. Ему казалось, что в очках он выглядит умнее и солиднее. Гарри же про себя полагал, что очки идут Сириусу как корове седло, и что без очков он гораздо симпатичнее. Но тот ни в какую не соглашался их снять, полагая очки непременным атрибутом целителя.
Мисс Найтингейл лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок, сна ни в одном глазу.
Гарри подкрался к кровати и снял мантию. Мелисса увидела его и вполне осмысленно улыбнулась. Она ничуть не напоминала ненормальную. Гарри приложил палец к губам в знак тишины, и девушка кивнула. Он нагнулся и прошептал ей в самое ухо:
– Как вы?
– Хорошо. Но мне не дают ничего делать, ни читать, ни вставать. Говорят – что я переутомлюсь. Если я и сойду с ума, то от скуки. Меня всё время заставляют спать. Я больше не могу. Меня уже тошнит от сна.
– Нас никого к вам не пускают. Даже открытку написать не разрешают, чтобы вас не волновать.
– Ничего, я всё равно отсюда скоро выйду. За мной тут следят как в Азкабане, одну ни на минуту не оставляют, тюремщики! – Она бросила недовольный взгляд на всхрапнувшего во сне Сириуса. – Слушай, Гарри, сделай доброе дело. Принеси мне мой гремуар, а? – вдруг оживилась она.
– Вы что, Мисс Найтингейл, я не могу! Вам нельзя нервничать, а с меня за это Снегг с живого кожу сдерёт…
– Волновать меня нельзя? А умирать мне раньше времени можно от какого-нибудь неведомого заклинания Волана-де-Морта? Принеси, умоляю! Это вопрос жизни и смерти. Не моей, между прочим, а твоей. Если Волан-де-Морт нашёл новый способ добраться до тебя, он уже не остановится! – проговорила она шёпотом с мрачной решимостью.
У Гарри мурашки по коже пошли от этих её слов. Он заколебался.
– Ладно, я постараюсь, – неуверенно пообещал он и накинул мантию, собравшись уходить. Подолом мантии он случайно задел столик с лекарствами, и что-то громко звякнуло. Сириус сразу же открыл глаза и кинулся к Мелиссе.
– Мисс Найтингейл, у вас всё в порядке? Почему вы не спите?
– Не могу же я спать сутками! Я выспалась на двадцать лет вперёд, не волнуйтесь. Лучше посидите со мной и расскажите что-нибудь интересное.
– Хорошо, но при условии, что вы будете молчать и не будете напрягаться.
– Даю слово. Но тоже с одним условием. Снимите эти жуткие очки, у вас такие красивые глаза, не стоит прятать их за стёклами.
– Хорошо. – Сириус тихо засмеялся, присел на краешек кровати и заботливо поправил подушки. Он как бы между делом взял Мелиссу за руку, и она её не отдёрнула. Сириус внимательно посмотрел на девушку, и Гарри стало неловко, он почувствовал себя третьим лишним.
''Что-то будет…'' – подумал Гарри уже привычно и неслышно выскользнул за дверь.
***
На следующий день Гарри решил прогулять Травологию, а вместо урока отнести Мисс Найтингейл её гремуар-хамелеон. Под мантией он пробрался в её личную комнату, и тут только до него дошло, что он не знает, где Мелисса спрятала гремуар. Такую книгу не поставишь так просто на полку и не оставишь лежать на столе на всеобщее обозрение. Гарри подумал, где можно её спрятать. Комната была довольно большая, он и до завтра не найдёт…
''Думай, Гарри, думай! Как быстро найти вещь?''
И тут его осенило: Манящие Чары!
– Акцио гремуар! – победоносно воскликнул Гарри. Ничего не произошло.
''Как же так, я ведь уверен, что книга где-то здесь… Ага! Она же сейчас простой справочник!''
– Акцио справочник по ведению домашнего хозяйства! – И книга-хамелеон вылетела из-за уловителя врагов, размахивая кусочками магического скотча словно крыльями. Гремуар был приклеен с обратной стороны уловителя.
Гарри собрался было уже уходить, как вдруг его взгляд упал на цветок-на-любой-вкус. ''Надо отнести его Мисс Найтингейл, всё будет веселее, хоть какое-то разнообразие'', – подумал Гарри, запихивая увесистый горшок под мантию.
До больничного крыла он добрался без приключений, там подождал, пока Мадам Помфри выйдет, и юркнул в палату Мелиссы.
Та не спала, лежала, глядя в окно на кусочек бесцветного зимнего неба.
– Мисс Найтингейл, – позвал её Гарри шёпотом. – Я принёс вам то, что вы заказывали.
– Ой! – дёрнулась она от неожиданности. – Ты где?
– Я здесь, – Гарри снял мантию и присел на краешек кровати. Он протянул Мисс Найтингейл гремуар и поставил цветок-на-любой-вкус на подоконник. – Вот, решил прихватить, вы же говорили, что он капризный, ещё погибнет, если его долго не поливать, – пояснил он.
– Молодец, что догадался. Спасибо тебе огромное за всё, что ты для меня делаешь… – она до слёз растрогалась. Лёжа в четырёх стенах взаперти, Мелисса стала чрезмерно сентиментальной.
– Да что вы… – растерялся Гарри. – Не за что.
Мисс Найтингейл приподнялась и порывисто обняла его, ещё больше при этом сконфузив. Услышав лёгкие шаги за дверью, Гарри резко вскочил с кровати.
В дверях стоял Снегг.
– Так-так, Поттер, правила, как видно, не для вас писаны. Никому из учеников не разрешено посещать Мисс Найтингейл, но на вас этот запрет не распространяется, да? Вам плевать на правила! Вы же знаменитость, совершенно особенный, уникальный мальчик!
Про себя Гарри поклялся отомстить Снеггу за то, что он назвал его мальчиком при Мелиссе.
– Не ругайте его, Северус. Он принёс мне… цветок! Это я его попросила, послала записку с Сорокой-Мэгги! – вывернулась Мелисса.
– А меня вы попросить не могли? – укоризненно проговорил Снегг.
– Я не хотела утруждать вас лишний раз. Вы и так все свои дела забросили из-за меня, мне даже неловко.
– Он сделал это в учебное время, когда должен был быть на занятии, – всё не мог успокоиться Снегг.
На это Мелиссе нечего было возразить.
Снегг как-то странно посмотрел на Гарри, потом перевёл глаза на Мелиссу и вновь внимательно посмотрел на Гарри, одобрительно хмыкнув. Тот уже прикидывал про себя, сколько очков он потеряет, если у Снегга такой довольный вид.
– Ладно, так уж и быть, Поттер, разрешаю вам иногда навещать вашу любимую преподавательницу. Но не прогуливать при этом уроки!
Гарри ушам своим не поверил. Он уже приготовился лишиться пятидесяти очков как минимум за такое серьёзное нарушение, а тут такое!
– Э-э-э… спасибо большое, сэр… – он не знал, что ещё сказать.
– Идите, Поттер, и не забудьте свою мантию-невидимку. Это слишком ценная вещь, чтобы её разбрасывать где попало.
Мелисса благодарно улыбнулась Снеггу. Тот расцвёл.
Не чуя под собой ног от радости, Гарри бежал к Хагриду на Уход за Магическими Существами, думая про себя о том, что Снегг не оштрафовал его на все факультетские очки и не назначил наказание единственно ради улыбки Мисс Найтингейл, не иначе как. Впервые за долгое время у Гарри было хорошее настроение.
Зато ночью он долго не мог заснуть, всё возился и вспоминал о странных и страшных словах, произнесённых Мелиссой в трансе. Он плохо понял, о чём она говорила, но в его память запала фраза ''Великое Пророчество''. Что это ещё за пророчество? Пророчество Сивиллы Трелони о том, что Волан-де-Морт и Гарри однажды встретятся в финальной схватке и один из них убьёт другого? То самое пророчество, которое жаждал получить Волан-де-Морт, что хранилось в Отделе тайн в Министерстве в ряду под номером девяносто семь, запись которого разбил неуклюжий Невилл? Но то пророчество вовсе не было ''великим''. Оно лежало под своим порядковым номером на полке вместе с тысячами таких же... Никто даже не мог бы со стопроцентной уверенностью сказать, имело ли оно отношение именно к Гарри, ведь под эти же условия первоначально подходил и Невилл… Может, Волан-де-Морт ошибся, выбрав именно Гарри своим врагом и попытавшись избавиться от него? Нет, это явно не оно. Великое Пророчество на то и великое, чтобы о нём все знали. Ну ладно, Гарри о нём не знает, он не очень любит читать всякую познавательную литературу и к тому же вырос в мире магглов. Но урождённый волшебник Рон? А всезнайка Гермиона, хранившая в своей голове содержание половины библиотеки Хогвартса? Да даже сам Снегг казался удивлённым и растерянным, услышав это.
''Надо будет спросить об этом у Биннса. Он же историк, к тому же жутко старый, если уже стал привидением. Он должен знать об этом хотя бы что-нибудь. Ведь рассказал же он нам в своё время о Тайной Комнате, созданной Слизерином в подвалах Хогвартса…'' – было последней мыслью Гарри, прежде чем он провалился в сон.
Ночью его мучили кошмары. За ним гонялся безголовый филин Драко, свистящий и улюлюкающий как Сычик Рона, но при этом он пытался надеть ему на руку кольцо-змейку, которое оживало и превращалось в настоящую змею, пытающуюся укусить Мисс Найтингейл. Её спасал Сириус, но при этом срывался и падал в арку безвременья, укушенный змеёй, которой на самом деле был Гарри. Над всем этим слышался хриплый голос Волана-де-Морта, объявлявший, что Великое Пророчество скоро сбудется, и Снегг женится на Маргарет…
Гарри несколько раз просыпался в холодном поту, снова засыпал и просыпался. Но кошмары не проходили. Его и до этого часто мучили дурные сны, тогда шрам накалялся острой болью, его голова будто лопалась надвое как спелый арбуз, который однажды уронил дядя Вернон, когда его толкнул под руку Дадли. На этот раз всё было как-то уж совсем странно – шрам не болел.
Утром Гарри проснулся с синяками под глазами и с обычной головной болью, которой он вообще никогда в жизни до этого не испытывал. Чувствовал он себя так, как будто на нём всю ночь возили воду.
– Что-то ты неважно выглядишь, Гарри, – сказала ему Гермиона за завтраком.
– А чувствую себя ещё хуже, – отозвался он.
– Ты часом не заболел? – озабоченно спросила девушка, проверяя его лоб ладонью.
– Да вроде бы нет… – Несмотря на хрупкую внешность, Гарри никогда в жизни ничем не болел, попадая в больничное крыло исключительно после встреч с Воланом-де-Мортом и после матчей по квиддичу. – Наверное, я переутомился.
– Сейчас у всех сердце не на месте, – встрял Рон. – Опять пошли слухи о Том-Кого-Нельзя-Называть, о том, что он что-то задумал, к чему-то готовится, что он нашёл способ сюда пробраться. Ведь не случайно его кольцо оказалось в Хогвартсе…
– Кстати, что это ещё за Великое Пророчество, о котором говорила в трансе Мелисса? – задался вслух вопросом Гарри, чтобы отвлечь друзей от разговора о его нездоровом виде.
– Без понятия, – откликнулась Гермиона. – Надо у Биннса спросить. Он от удивления второй раз умрёт, что ему в кои-то веки вопрос задают.
Впервые в жизни Гарри с нетерпением шёл на урок по Истории Магии. Вопрос Биннсу как всегда задала Гермиона. Только он собирался начать рассказывать очередную скучнейшую лекцию о бунте великанов 1734 года, как Гермиона подняла руку:
– Профессор Биннс, а что такое Великое Пророчество?
Профессор-привидение на удивление оживился. Обычно он придерживался своего предмета и монотонно сипел свои лекции, погружающие учеников в глубокий здоровый сон. Он не любил посторонние вопросы, но сейчас возбуждённо подпрыгивал на своём стуле, проскакивая сквозь него и даже сквозь пол.
– О! Какой вопрос! Последний раз меня об этом спрашивали пятьдесят лет назад! Один мальчик интересовался этим. Как бишь его звали? Тим… Тим какой-то… Так вот. Великое Пророчество – это одна из легенд о Салазаре Слизерине, записанная руническими знаками и найденная не так давно руноискателями на каменном алтаре друидов в Уэльсе. Легенда гласит, что Слизерин обладал непомерной гордыней и очень серьёзно воспринимал сам себя. Однажды ему захотелось узнать, что ожидает его потомков в далёком будущем. Он так хотел видеть их продолжателями своего дела, борцами за чистоту крови… Он отправился к друиду-оракулу, и тот предрёк, что род великого Слизерина угаснет, и останется лишь один его наследник, мужчина. Его родит волшебница от маггла, и чистую кровь разбавит чужая… Ребёнок останется сиротой, будет гоним и притесняем, он будет один до тридцати одного года. Затем появится на свет девочка – его неродная сестра, тоже с половиной крови Слизерина. Если они соединятся браком, вопреки всем законам природы и людей, соединят кровь с кровью, род Слизерина воскреснет, их дети будут править всем миром, но при этом восторжествует зло, и тёмные силы обратят людей в рабство.
Слизерин не хотел этому верить. Он уже разделил кольцо Повелителя Змей на два обручальных кольца в виде змеек. Но разум взял верх над гордыней, и он разъединил кольца, спрятав их, чтобы его потомки не смогли соединиться узами брака с помощью этих колец, в которые он вложил всю свою силу и могущество. Как бы ни хотел Салазар Слизерин торжества чистой крови, он не желал наступления хаоса и гибели привычного порядка вещей. Он оставил эту идею. Но говорят, что его призрак до сих пор мечется по свету, ища успокоения. Его душа упокоится только тогда, когда кольца будут уничтожены. Ведь создав кольца с определённой целью для конкретных людей, Слизерин уже не мог уничтожить их сам. Это могли сделать лишь его наследники…
Вот и вся легенда про Великое Пророчество. Как известно, последним из рода Слизерина стал Вы-Сами-Знаете-Кто, но у него никогда не было сестры, ни родной, ни неродной, он ведь был сиротой. При расшифровке пророчества что-то явно напутали. Как вообще могла появиться сестра с такой же кровью у сироты? Так что Великое Пророчество, значившееся в Министерстве под номером один и долгое время внушавшее людям ужас, так и не сбылось...
Гарри сидел ни жив, ни мёртв. В его голове беспорядочно метались мысли, постепенно выстраиваясь в стройную цепочку: на самом деле у Волана-де-Морта была неродная сестра – Маргарет. По их расчётам она была на самом деле младше него на тридцать один год. Так как он считал свою мать мёртвой и вырос в приюте, а потом убил отца, то он и правда считался сиротой. Никаких ошибок в расшифровке не было, всё было вполне логично. И Волан-де-Морт в облике шестнадцатилетнего Тома Рэддла давал Маргарет кольцо в видении Гарри в хрустальном шаре профессора Трелони. Биннс упомянул какого-то Тима… Это был не Тим, а Том! Том Рэддл! Это он интересовался Великим Пророчеством, зная о своём происхождении, о том, что он единственный наследник Слизерина. Он искал кольца все эти годы, постепенно превращаясь в Волана-де-Морта, и нашёл их! Единственное, чего он ждал, это появления на свет своей неродной сестры. Вот почему он начал собирать вокруг себя тёмных волшебников за пятнадцать лет до рождения Гарри – видно, в это время и родилась Маргарет. Том искал её, искал её и нашёл, наверняка подружился с ней, втёрся в её доверие. Гарри вспомнил, как Том-воспоминание в дневнике хвастался ему, что всегда умел нравиться людям, умел располагать к себе. Вот и её он точно так же расположил к себе… По какой-то причине Маргарет отвергла его, бросив в него кольцо. Вряд ли он сказал ей правду, иначе она никогда не согласилась бы выйти за него замуж… Может, она каким-то образом сама узнала правду о пророчестве? Но это вряд ли… Что же тогда? Что? Или… Или кто?.. Сириус!!! Конечно! Маргарет же была влюблена в него с детства! И тут появляется какой-то непонятный молодой человек, охваченный весьма странным настойчивым желанием непременно жениться на ней… Она не согласилась, и он в отместку или от отчаяния убил её, а заодно и всю её семью, включая и его родителей! Вот оно что! Получалось, что Поттеры просто попали под горячую руку, их деятельность в первом Ордене Феникса была лишь косвенной причиной, побудившей Волана-де-Морта преследовать их и убить! Его истинной целью была молоденькая девушка Маргарет – тётя Гарри… Уму непостижимо… А что, если бы она согласилась? Если бы в её жизни не было Сириуса Блэка – лучшего друга её брата? Что, если бы Волан-де-Морт убедил её выйти за него замуж, не говоря всей правды? Что стало бы с этим миром после его воцарения? Сбылось бы Великое Пророчество?.. При чём же здесь тогда я? Ему ещё и меня надо было убить, но уже по другому пророчеству. Что-то здесь всё-таки не так, что-то напутано…
Гарри не мог поверить, что планы по захвату мирового господства нарушила пятнадцатилетняя девочка и её подростковая влюблённость! От каких мелочей зависят порой судьбы мира…
Гарри совсем забыл, что он на уроке. Мысли влекли его всё дальше и дальше, погружая в омут размышлений о возможном будущем, которое не наступило…
– Эй, ты чего? – толкнул его локтем в бок Рон. – Урок давно закончился, а ты всё сидишь, глядя в никуда. О чём задумался?
Гарри очнулся, вернувшись в реальность.
– Мне такое пришло в голову… Подумать страшно… Я должен срочно рассказать об этом вам с Гермионой, иначе у меня просто голова лопнет! Давай прогуляем Гадание, раз в жизни можно. Надо найти Гермиону.
Но та сама бежала им навстречу.
– Представляете, Гадания не будет, такая жалость… Я все руны с толкованием выучила! Мадам Земфира отпустила всех в честь Рождества.
– Ну и отлично! – возбуждённо сверкая глазами воскликнул Гарри. – Мне вам столько нужно рассказать! – И они забрались под лестницу.
Гарри поведал обо всех своих догадках друзьям. Гермиона долго хмурилась, а затем сказала:
– Складно у тебя получается, но концы с концами всё же не сходятся. При чём здесь тогда Мисс Найтингейл? Почему Том также даёт кольцо и ей, маленькой?
– А ведь правда! – удивился Рон. – Мы же видели в зеркале её детских воспоминаний, стёртых Снеггом, как Тот-Кого-Нельзя-Называть даёт ей кольцо. Почему?
Гарри в раздумье закусил губу.
– Понял! – аж подпрыгнул он. – Ведь Том искал свою сестру, так? Может, он думал, что это Мелисса? Ну, ошибся сначала! Перепутал семью. Он же не мог знать заранее имени своей сестры. Мать Мелиссы тоже вейла, как и у Маргарет. Судя по всему они ровесницы – пара лет разницы... Отец Мелиссы маггл, насколько я понял. У неё даже старший брат был, как и у Маргарет.
– А он ей разве сводный? – спросила Гермиона.
– Вот этого я не знаю, Мисс Найтингейл об этом никогда не говорила.
– И мы не сможем это узнать, – огорчился Рон – К ней ведь никого не пускают.
– Ха! Никого! – воскликнул Гарри победоносно. Хотя он и собирался держать своё разрешение на посещение Мисс Найтингейл в секрете, чтобы насладиться этими встречами вволю, теперь уже надо было признаваться. Он вкратце поведал о внезапном разрешении Снегга пускать его к больной преподавательнице, опуская подробности.
– И правда странно. У Снегга явно что-то на уме. Не мог он просто так позволить тебе видеться с Мисс Найтингейл. Он же тебя терпеть не может, – критически прищурилась Гермиона.
– Может, это из-за того, что ты привёл её в чувство, когда он сам растерялся? – предположил Рон.
– За это он меня ещё сильнее возненавидел бы. Мальчишка обошёл преподавателя, да ещё при людях! Нет, это не то.
– Ладно, чужая душа – потёмки, мы так будем до утра гадать, – прервал их Рон.
– Что ж, тогда я аккуратно порасспрашиваю Мисс Найтингейл о её брате, тогда всё станет более-менее ясно, – подвёл итог Гарри, и они пошли на Не-Совсем-Людей Скелетони.
После уроков Гарри бежал в больничное крыло. Чтобы не идти с пустыми руками, он прихватил коробку шоколадно-имбирных сердечек с клубничным джемом и пачку ''Желейных Слизнячков'' из ''Сладкого Королевства''. ''Желейные Слизнячки'' не очень-то подходили для подарка, но зато были оригинальными, сердечки же были больно уж банальными.
Резко завернув за угол, Гарри почти столкнулся с Чжоу, идущую в библиотеку.
– Ой, привет, Гарри! Куда это ты так несёшься с конфетами на перевес? Уж не ко мне ли? – спросила она кокетливо, внимательно глядя на Гарри своими раскосыми глазами.
Гарри смутился. Сказать правду значило обречь себя и Мисс Найтингейл на очередную волну слухов. С какой это, спрашивается, радости он навещает в больничном крыле преподавательницу, к которой всем другим ходить запрещено? Он поколебался немного.
– Э-э-э… Да, к тебе… – нерешительно соврал он.
– Гарри, ты такой милый…
Он почти не глядя сунул ей в руки довольно большую коробку с имбирно-шоколадными сердечками. Ему надо было быстрее в палату, быстрее, пока у учителей была пересменка, и Мисс Найтингейл была одна. Гарри уже развернулся, чтобы бежать дальше, но Чжоу недоумённо его остановила:
– Куда это ты? А награда за подарок?
Гарри сразу и недопонял. Тогда Чжоу подошла к нему сама, встала на цыпочки и поцеловала его в щёку, кокетливо улыбаясь. Она явно не возражала насчёт чего-то большего.
''По-моему, она меня клеит… Странно… ''
– В прошлом году у нас немножечко не вышло, – немного несмело начала она. – Может, нам попробовать всё сначала?
Сердце Гарри сделало гигантский прыжок из груди и нырнуло куда-то в желудок, крутанулось там и провалилось в пятки, потом снова подпрыгнуло и застряло в горле, наполняя всё его существо каким-то блаженным удовлетворением. Хотя он и убеждал себя всё лето, что Чжоу ему не подходит, как выразились Гермиона и Джинни, сердцу, однако, не прикажешь.
– Эй, ты там уснул? Превратился от радости в соляной столб? – прозвенел над ухом голосок Чжоу.
– А-а-а… э-э-э… Да! То есть нет, конечно нет! Просто замечтался!
– Ладно, зачарованный мечтатель, скоро увидимся! – многозначительно улыбнулась Чжоу, ещё раз поцеловала его в щёку, пользуясь тем, что в коридоре никого не было, и упорхнула. Гарри побежал в больничное крыло думая о том, что пожалуй единственное, что ему не нравилось в Чжоу, это её самовлюблённость и то, что она воспринимала себя как подарок, постоянно думая, кому бы себя ещё вручить. Будучи очень хорошенькой, она перебрала целую кучу парней, отыскивая такого, который был готов бесконечно ею восхищаться, не замечая её недостатков. А у Гарри это не очень получалось.
Надев мантию-невидимку заранее, на подходе к вотчине Мадам Помфри, Гарри дождался, когда дежурящая МакГонагалл вышла, и прошмыгнул в палату. Мисс Найтингейл осторожно читала гремуар, который прятала под матрасом. Вот она перелистнула страницу, заскользила глазами по строчкам, и лицо её разом посерело. Она стала лихорадочно листать чёрную книгу Волана-де-Морта, а потом её лицо горестно скривилось. Она раздосадованно хлопнула рукой по одеялу, и из глаз у неё брызнули слёзы. Гарри торопливо скинул мантию и кинулся к Мелиссе.
– Мисс Найтингейл, Мисс Найтингейл, что с вами? Вам плохо? Позвать Мадам Помфри?
– Нет, нет, Гарри, не надо… – По её щекам катились слёзы.
– А я вам принёс… Вот… – и Гарри отдал ей сладости.
– О! Спасибо большое! – она вытерла слёзы, всхлипывая. – Мои любимые ''Желейные Слизнячки''! Как ты догадался?
– Даже не знаю… Просто решил их вам принести.
– Я их в детстве обожала. А сейчас покупать их как-то несолидно. – Она открыла упаковку и стала жевать разноцветных слизняков, машинально расправляя пальцами обёртки и попутно объясняя, что её так расстроило.
– Здесь несколько страниц не хватает, самых важных. О том, как применять Экзитус Леталис. Я так надеялась выучить это заклинание, оно идеально для самообороны – смертельное, но обратимое и незапретное.
– Что вы, расстраиваться из-за такой ерунды! Найдёте какое-нибудь другое заклинание, у вас же целый гремуар, – пытался успокоить безутешно плачущую Мелиссу Гарри. Нервы у неё и правда были на пределе.
– Я столько надежд на него возлагала… Теперь придётся учить Авада Кедавра, а я не могу, не хочу-у-у…
– Но вы же сказали Люциусу Малфою, что прекрасно владеете Авада Кедавра, и при этом не промахиваетесь, – сказал Гарри, недоверчиво глядя на Мелиссу.
– Я его просто обманула, – всхлипнула она. – Постой-ка, а ты откуда об этом знаешь?
– Я… Э-э-э… Я случайно подслушал. Я не хотел, правда. И знаете ещё что? Драко тоже вас слышал.
– Так вот оно что! Вот почему он меня так ненавидит! И скандал тогда на уроке устроил… А я-то голову ломаю. Как же мне надоел этот Малфой! Со своими претензиями, со своей самоуверенностью. Я насильно волью в него бочку настойки ''Один шаг'', – бормотала Мелисса себе под нос, забыв на какое-то время о расстроившем её гремуаре.
– Какую, простите, настойку? – прикинулся непонимающим Гарри.
– А, неважно. Потом как-нибудь расскажу. Ну надо же, ещё одна проблема. Придётся учить Авада Кедавра, хотя бы на пауках и мухах, что ли… Но не могу же я этим здесь заниматься. Мне надо понемногу вставать и ходить, разминаться. Эти лекари меня совместными усилиями до лета в постели продержат, дай им волю. Они меня в инвалида неходячего превратят, – говорила Мисс Найтингейл сама с собой. – Вот что, Гарри, на первых порах ты будешь помогать мне ходить!
Гарри и глазом моргнуть не успел, как она откинула одеяло, спустила ноги на пол и встала, сразу же пошатнувшись и присев на кровать снова. Гарри еле успел её подхватить под руку, ругаясь:
– Вы что, с ума сошли? Вам же нельзя вставать, вы же совсем слабая! Вам нужен абсолютный отдых и покой! Я и так уже наделал дел, отдав вам гремуар. Ложитесь сейчас же!
– Вы все сговорились что ли? Мадам Помфри, профессор Снегг, профессор Люпин, Сириус… (''Ага! Уже Сириус!'') Мне надоело изображать из себя умирающую! Я не могу ждать, пока Волан-де-Морт доберётся до тебя или до кого-нибудь ещё! Он не делает скидок больным и несовершеннолетним! Ему всё равно! Сейчас я намерена дойти до стола, с твоей помощью или без! – в голосе её звучал металл, глаза яростно сверкали, и Гарри понял, что будет помогать ей в любом деле, в любом безумстве, в любой авантюре, которую она затеет.
– О! Придумала! – вдруг округлила глаза Мелисса. – Ты поможешь мне начать ходить, а потом я дам тебе пару уроков полёта на метле. Ты здорово летаешь, но пара-тройка новых приёмов никогда не помешает. Ну как? Договорились?
– Умеете вы убеждать! – отозвался Гарри. – Кстати, – он неожиданно вспомнил, зачем вообще пришёл к Мелиссе, – а это ваш брат-ловец научил вас так здорово летать, да?
– Да! На метле он был неподражаем! Будто родился в воздухе. За ним поклонницы ходили толпами… Знаешь, – она улыбнулась, – в кого превращался мой боггарт? В красивую девушку. Причём каждый раз в разную. Никто не мог понять, отчего же я их так боюсь. А всё было просто. Я боялась, что однажды Руди женится и уедет со своей красивой молодой женой куда-нибудь, совсем забыв обо мне…
– Вы, наверное, очень на него похожи, – закинул невзначай Гарри удочку.
– Нет, вообще-то нет. Мы были сводными по отцу. Его мать рано умерла, а потом его отец женился второй раз, и родилась я. Руди был намного старше меня. Он меня в детстве звал Сорокой – я любила всё блестящее. Все мамины побрякушки я ещё в двухлетнем возрасте на себя перемерила. – Она улыбнулась, погрузившись в воспоминания. – У нас в колодце рядом с домом жил призрак Зелёной Собаки. По ночам он выл на луну. Эхо было такое, что я от страха не могла заснуть, и Руди сидел со мной ночами и рассказывал мне вместо сказок истории о своих приключениях и проделках в Хогвартсе. Я с детства мечтала поступить сюда учиться. Летом я читала его учебники, втихаря брала палочку и тренировалась в сарае. Да я половину заклинаний выучила до того, как пошла в школу… Но тебе это, наверное, совсем не интересно слушать, – перебила сама себя Мелисса. – Ну так как, ты согласен?
– А? Что? Очень интересно… Да… Я согласен, – поспешно сказал Гарри, совсем забыв, о чём шла речь. Его голова была полна информацией о Руди, который оказался сводным братом Мелиссы. Значит, Том Рэддл сначала просто ошибся…
– Тогда подставляй плечо, – оптимистичным голосом сказала Мисс Найтингейл, стараясь подбодрить себя. – Я намерена дойти до стола и обратно. Только смотри, никому ни слова! А то они совместно мне штрафное пребывание в постели пропишут!
– Обещаю, – заверил её Гарри, соображая, во что он ещё ввязался.
– Ой, как же ноги дрожат… – Мелисса побледнела от напряжения, стиснув зубы. Она медленно двигалась по комнате, тяжело опираясь на Гарри.
– Мисс Найтингейл! Гарри! Что вы делаете? – в дверях стоял рассерженный Люпин, принявший смену от МакГонагалл.
Гарри и Мелисса вздрогнули от неожиданности и резко повернулись. Мисс Найтингейл потеряла равновесие, и у неё подкосились ноги. Люпин поймал её как раз вовремя, бросившись к ней от двери.
– Вам же нельзя вставать! Что вы ещё придумали? – говорил он укоризненно. – Поттер! Вы почему её не остановили? Что вы вообще здесь делаете? – рассердившись на Гарри, он даже не назвал его по имени.
– Её, пожалуй, остановишь! – пожаловался Гарри. – Она и сама встала бы, и без моей помощи. А так я её хотя бы подстраховал. Мне Снегг разрешил иногда навещать Мисс Найтингейл. – Люпин недоверчиво хмыкнул.
– Да уж, Мисс Найтингейл, характер у вас не сахар! – Люпин уж было собрался отнести её на руках, но Мелисса настояла на том, что дойдёт сама.
– Вы мужественная девушка, Мисс Найтингейл! – несмотря на недовольство, профессор Люпин посмотрел на неё с восхищением.
– Ничего особенного, – проговорила она сквозь сжатые зубы, от напряжения на лбу у неё выступила испарина. Она буквально рухнула на кровать, победоносно сверкая глазами. – Зато у меня получилось! Через неделю-две я буду на ногах!
– Да, характера вам не занимать… – Люпин внимательно посмотрел на Мелиссу, и взгляд его затуманился, словно он видел кого-то другого. – Когда-то я знал одну девушку, удивительно похожую на вас по характеру. Когда-то давно… Бескомпромиссность и желание добиться своего, мужество и готовность помочь, верность дружбе и ум… Но она, к сожалению, погибла…
В коридоре послышались шаги. Гарри мигом накинул мантию-невидимку, махнул рукой на прощанье и выскользнул из комнатки за спиной вошедшей с очередной дозой лекарства Мадам Помфри.
