Гарри Поттер и наследники Слизерина
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.
Экзитус Леталис.
– Дамы и господа, – обратилась Мелисса к классу. – Сегодня у нас новое заклинание. К счастью, оно очень редкое, к несчастью, очень опасное, вдвойне опасное. Это Экзитус Леталис.
Никто никак не отреагировал, потому что все, даже Гермиона, слышали о нём впервые.
– Судя по его названию, вы можете догадаться, что оно смертельное. Но есть одно ''но'' – оно обратимое.
Кто-то недоверчиво фыркнул: всем известно, что обратимых смертельных заклинаний не бывает. Разве можно оживить мёртвого? Чушь!
– Кто-то мне, естественно, не поверил, но он не прав. Дело в том, что Экзитус Леталис – относительно новое заклинание. Ему не больше тридцати-сорока лет. Это заклинание просто новорожденное по сравнению с тем же Авада Кедавра, которому несколько тысяч лет. Ещё хочу сказать, что Экзитус Леталис почти никому не известно, потому что оно… м-м-м… авторское. То есть сейчас уже нельзя установить, кому первоначально принадлежало изобретение Авада Кедавра, но Экзитус Леталис изобрёл совершенно конкретный… э-э-э… человек. Я могу назвать вам его, но это… гм… не столь важно для нас сейчас. Я назвала его вдвойне опасным, потому что оно не зарегистрировано как запретное заклинание чёрной магии. О нём вообще мало кто из волшебников знает, а в Министерстве и подавно. Им можно безнаказанно пользоваться, отнимая жизни, и никого не посадят за это в Азкабан. По халатности Министерства в законе нет ни слова об Экзитус Леталис! Мракоборцы погибали десятками, не умея защищаться от него, а Министерству до лампочки. Им дороже исследования древесины для волшебных палочек…
Что ж, значит, надо самому быть настороже.
Это заклинание даёт облако чёрного дыма, погружающее человека во что-то вроде смертельной дремоты. Жизнь будет вытекать из вас по капелькам, силы будут уходить постепенно, в течение девяти часов. Это не мучительно, но сама мысль о том, что вас через несколько часов не будет, кого угодно сведёт с ума. Тем не менее, шанс выжить есть. В течение всего этого времени вы ещё можете спастись…
Все слушали затаив дыхание. И вдруг… Малфой поднялся со своего места и заявил, перекрывая речь преподавателя:
– Мисс Найтингейл, разве это заклинание входит а учебную программу?
Мелисса замолчала на полуслове, удивлённо вскинув брови:
– Нет, я добавила его по своему желанию и усмотрению.
– С какой это стати мы должны изучать что-то по вашей прихоти? – Малфой явно нарывался на неприятности, стараясь вывести преподавательницу из себя.
– Чего он добивается? – шепнул Рон Гарри на ухо. – Она же оштрафует его на пятьдесят очков и будет совершенно права. Драко всякий стыд потерял! Он просто не в своём уме.
– Когда мы столкнулись при игре в квиддич, он, должно быть, слишком сильно ударился головой! Критиковать преподавателя, да ещё и права качать при этом! Он же только вчера благодарил её за поимку пегаса, и, по-моему, довольно искренне. – Сам безмерно удивился Гарри. Страсти, тем временем, накалялись.
– Волану-де-Морту совершенно наплевать на то, что ты не владеешь и половиной заклинаний, нужных для самообороны! Вы весь прошлый год вы проваляли дурака с этой старой мерзкой министерской жабой Амбридж, потеряв кучу драгоценного времени. Волан-де-Морт не будет ждать, пока ты сподобишься стать опытным и опасным противником. Объяснишь ему при личной встрече, что ты владеешь лишь Экспеллиармусом, который, видимо, по чистой случайности входил в школьную программу! – Мелисса впервые в жизни вышла из себя.
Класс пришипился. Все ждали исхода конфликта. Драко продолжал безумствовать.
– Мне он ничего не сделает! – насмешливо проговорил он. – А вот вы правильно боитесь! Но при этом ничто не даёт вам права навязывать нам изучение никому не известных, а может и вовсе несуществующих заклинаний!
– А вот я сейчас применю его на тебе, и ты узнаешь, существует оно или нет!
– Давайте, тогда вас, наконец-то, выгонят из школы и посадят в Азкабан!
– Ты так в этом уверен?
– Да! Все здесь присутствующие докажут, что вы меня убили!
– Мне достаточно применить заклинание Обливиэйт Майнор, чтобы все здесь присутствующие навсегда забыли последние пятнадцать минут своей жизни. Я, пожалуй, расскажу им, что ты глупо погиб, неумело обращаясь с палочкой и экспериментируя со смертельным заклинанием. В Азкабан же меня, по совпадению, не посадят – Экзитус Леталис не является запретным. Так что подумай дважды, прежде чем досаждать мне своими глупыми придирками! – ледяным тоном отчеканила Мелисса. – Пожалей отца, ему придётся всю оставшуюся жизнь ходить на могилу своего не слишком умного сына.
Драко очень сильно побледнел, но рта не закрыл:
– Не смейте говорить о моём отце! Он не придёт, и вы прекрасно знаете, почему! – Малфоя затрясло от злости как будто у него начался припадок. Класс затаил дыхание при виде этой мизансцены. – Да вы… Да вы… Я вас видел тогда, в коридоре! Я всё про вас знаю! Я всем расскажу! – У Драко началась явная истерика. – Вы же ве…
– Всё, мне это надоело! Фростис! – И Драко застыл с открытым ртом, мгновенно превратившись в глыбу льда. – Остынь немного, а то слишком уж ты разгорячился, бедный мальчик….
Ученики застыли в ожидании.
– Часика через два оттает, ничего с ним не случится. Разве что лёгкий насморк подхватит, – оправдалась Мисс Найтингейл, виновато улыбнувшись. – Ну? Что молчите? – вдруг совершенно по-хулигански добавила она. – Поверили? То-то же. Во-первых, я не владею Экзитус Леталис. Во-вторых, Обливиэйт Майнор не существует. А в – третьих, я не собираюсь убивать никого из моих учеников, тем более истеричных. Надо же мне заботиться об остатках моей репутации! – И она рассмеялась, а с ней и весь класс. Напряжение, возникшее по вине Драко, спало.
– Заклинание Заморозки скоро выучите у Флитвика. Когда Драко очнётся, не говорите ему, что я блефовала, иначе он повадится мне уроки срывать, а нам ещё очень много надо пройти – по программе и для практической самообороны.
Урок закончился, все собрались уходить, а заледеневшая фигура Драко стояла в проходе между рядами парт, потихоньку оттаивая ручейками, сбегающими к доске.
''Странно, она даже не оштрафовала Драко за его мерзкую выходку…'' – подумал Гарри. – ''Если бы на её месте был любой другой преподаватель, Драко бы уже паковал вещички''.
***
''Пророк'' неожиданно разродился новой сенсацией. На первой странице во весь лист была напечатана фотография Мисс Найтингейл на метле, эффектно набрасывающей петлю на шею пегаса. Заголовок гласил: ''Опальная преподавательница спасает коллегу от разорения''. Статья была как всегда лживой, с перевиранием фактов и передёргиваниями. Она бросала тень уже на нескольких учителей:
''На минувшей неделе опальная преподавательница Школы Магии и Волшебства Хогвартс Мисс Мелисса Найтингейл вновь отличилась. Якобы случайно оказавшись рядом, она помогла поймать вырвавшегося на свободу пегаса ''Полярная Ночь'', принадлежащего сотруднику Министерства Магии Людо Бэгману, легендарному игроку в квиддич. Испуганное животное сорвалось с привязи вследствие жестокого и неумелого обращения с ним преподавателя-недоучки Рубеуса Хагрида. Вышеупомянутый Хагрид наполовину великан, а они известны своей жестокостью. Скорее всего он грубо обращался с благородным животным, взятым в питомнике на пару дней для каких-то своих целей. Хагриду грозил огромный штраф за нарушение правил содержания магических животных и обращения с ними, а также за потерю чужого имущества, но он выкрутился с помощью Драко Малфоя, ученика шестого курса, самоотверженно бросившегося ловить разъярённого пегаса. Мелисса Найтингейл ему помогала, хотя её помощь была, в общем-то, несущественной. Мисс Найтингейл пришлось только накинуть верёвку на шею пегаса, причём она его чуть не придушила.
Oсмелимся также выдвинуть другую версию произошедшего. Мисс Найтингейл, чудом удержавшаяся на своём месте преподавателя в результате очередного любовного скандала с участием несовершеннолетнего ученика шестого курса Гарри Поттера, решила упрочить своё положение. Она заранее намеренно отвязала пегаса, чтобы потом эффектно поймать его на глазах у всех, обязав тем самым школу Хогвартс. Предприимчивая Мисс решила подстраховаться, понадёжнее закрепившись на должности преподавателя Защиты от Тёмных Искусств.
Этой должности не первый год добивается профессор Северус Снегг, один из достойнейших преподавателей Хогвартса. Но директор школы Альбус Дамблдор год за годом отвергает его кандидатуру под пустячными предлогами, набирая проходимцев, не вызывающих доверия.
Не пора ли освободить это учебное заведение от случайных людей? Неужели вам всё равно, кто обучает ваших детей?
Неужели это конец одной из старейших и престижнейших школ Чародейства и Волшебства в Европе?
Аноним.
На этой пессимистичной ноте письмо заканчивалось. В нём не было ни слова о том, что на самом деле пегас вырвался по вине Драко, что Полярную Ночь на самом деле поймала Мелисса, что Хагрид был вообще ни при чём. Таинственный Аноним явно пытался вбить клин между преподавателями, противопоставляя Мелиссу и Снегга, да при этом ещё и дискредитировать директора и Хагрида. В статье была такая явная ложь, что никто даже не возмущался. Вот только Колин Криви затрясся. На обложке газеты был сделанный им снимок.
Рыдая, Колин клялся, что не имеет к газете никакого отношения, что фотографии исчезли из его тумбочки. Хотя его наперебой заверяли, что и не думают на него, мальчик всё никак не мог успокоиться. Он вёдрами пил успокоительное и дрожал. В итоге его нервы приводила в порядок сама Мелисса, вытирая ему нос платком и ласково обнимая, показывая тем самым, что ничуть не верит в то, что Аноним – это он. Она отобрала у него бутылочку с настойкой пустырника, говоря профессору МакГонагалл с нервным смешком, что ещё чуть-чуть, и Колин успокоится навсегда. МакГонагалл лично осмотрела тумбочку Колина, чтобы убедиться в том, что фотографии исчезли. Хуже всего было то, что фотографии мог взять только ученик Гриффиндора, ведь в спальню мальчиков больше никто зайти не мог. Поднялась новая волна подозрений друг против друга во всех смертных грехах.
Для обитателей Хогвартса писанина в ''Пророке'' была откровенно нелепой. Полшколы видели, что Мелисса поймала пегаса, рискуя собственной жизнью. Но вся беда была в том, что почти все волшебники читали эту газету и верили в неё как в неприступность банка Гринготтс, чьи камеры хранения охранялись огнедышащими драконами.
За обедом Миллисента Булстроуд не преминула сообщить своим подружкам громким шёпотом на весь зал о том, что её переводят в Дурмстранг из недостойного её персоны учебного заведения.
– Слизеринцы собираются дать дёру отсюда как крысы с тонущего корабля, – передёрнул плечами от отвращения ко всем вышеупомянутым Рон.
– Скатертью дорога, – мрачно отозвался Гарри, – по ним здесь никто плакать не будет. Меньше народу – больше кислороду. Без слизеринцев воздух здесь будет явно чище. Пусть с собой заодно Снегга прихватят.
– Чего больше? – не понял Рон значение слова ''кислород''.
– Да это так, поговорка маггловская, – не стал вдаваться в подробности химического состава воздуха Гарри. Он тоже был в подавленном настроении.
***
По субботам начались факультативные занятия по Ориентированию. На них ходило довольно много учеников, в основном – первокурсников. Таких больших аудиторий не было, и занимались они в библиотеке, в самом большом справочном зале. Гарри и Гермиона, конечно же, ходили. А вот Рон отказался. Он предпочитал поспать в выходной утром. Чжоу тоже приходила и садилась неподалёку от Гарри, но соблюдала при этом дистанцию, видимо ожидая первого шага от него.
Что особенно радовало – слизеринцев не было. Ведь все были волшебниками в сотом поколении, все они так гордились чистотой своей крови, что никто из них не признал, что они чего-то не знают об этом мире.
Для начала Мелисса объяснила, зачем она вообще организовала курсы Ориентирования:
– Тем, кто родился не в волшебном мире, иногда очень трудно привыкнуть к нему. Ведь здесь всё по-другому. Особенно заметно это проявляется в повседневной жизни. Зачем нести тяжёлый чемодан, когда его можно или уменьшить с помощью Редуцио, или облегчить, или заставить лететь за собой с помощью Вингардиум Левиоса и Локомотор. Порою мы ищем нужную вещь часами точно зная, что она где-то рядом. Зачем эта трата времени? Примените Манящие чары, и нужная вещь сама прыгнет в руку! С помощью комбинации Отбрасывающих чар и Дистрибуцио Лоци можно убраться в комнате за считанные минуты – вещи сами разлетятся по своим местам. Это всё просто, и именно поэтому так часто выпадает из головы. Урождённые волшебники делают всё это автоматически, не задумываясь. Вам же приходится привыкать к применению волшебства в повседневной жизни, учиться обходиться без электричества, телевизора, компьютера, автомобиля, холодильника, утюга, фена и стиральной машины – того, к чему вы привыкаете с рождения. Здесь вы начинаете жизнь заново. Чувствуете себя поначалу белыми воронами и боитесь допустить какой-нибудь глупый промах, задать дурацкий вопрос, не знать элементарных вещей. Вы выбрасываете разбитую тарелку, хотя её можно склеить с помощью Репаро, вы пишите сами, хотя перу можно просто диктовать, а ещё вы сами завязываете и развязываете шнурки, хотя они и сами прекрасно умеют это делать, правда, с помощью соответствующего заклинания. Волшебный мир – это просто мечта маггла-лентяя!
Не владение заклинаниями, не умение летать и варить зелья сделает из вас настоящих волшебников, а ориентирование в окружающем мире.
Для занятий вам понадобится учебник Фелисити Демойт ''Магические Предметы и Их Свойства''. Эта книга есть у нас в библиотеке, но в ограниченном количестве, так что поспешите запастись…
На первом же занятии Мелисса толково и просто объясняла то, как были созданы и по какому принципу действуют вредноскопы, напоминалки, детекторы лжи и проявители врагов. Вторую лекцию она посвятила открытию левитации, преданию летучести мётлам и коврам.
– В старину магглы считали, что колдуны и ведьмы натирают мётлы сложной по составу мазью, основным компонентом которой является жир убитого некрещёного младенца. – Ученики дружно ахнули. – Подождите падать в обморок. Вы представляете себе, сколько летающих мётел на свете? И все их надо регулярно натирать мазью. Сколько же это бедных младенцев понадобится, да ещё некрещёных? Желательно ещё и незаконнорожденных. Так что всё это чушь!
У всех сразу от сердца отлегло, у Гарри в том числе.
– Маггловские заблуждения относительно колдунов и ведьм – это отдельный разговор. Можно посвятить этому не одно занятие. Знаете, в старину у магглов бытовало такое поверье, что если добавлять в еду сухую полынь, она будет охранять от нечистых сил. Вот умора! Как они такую горечь ели – я лично себе не представляю. Да взять хотя бы элементарный сглаз или порчу. Чуть что заболит, и: ''Ах! Меня сглазила ведьма!'' А подумать о том, зачем ведьме это понадобилось, не бывает. Будь ты хоть чёрным-расчёрным магом – просто так магглам вредить не будешь. Причинение мелких неприятностей – это чаще всего месть за что-то сделанное магглами. Но те тоже делают это случайно, по незнанию: сносят старые дома, издавна населяемые привидениями, вырубают леса, в которых растут редкие уникальные травы, проводят железные дороги в местах, издревле населяемых магическими существами, животными или не-совсем-людьми. Так что все проблемы от незнания, от недостатка понимания. Наши миры существуют параллельно друг другу, изредка пересекаясь и доставляя тем самым массу проблем. У нас есть закон по защите магглов, а магглам не помешало бы иметь аналогичный закон.
– Скажите, – забеспокоилась вдруг Гермиона. – Хогвартс ведь ненаносимое на карту здание?
– Ну да.
– И на него наложены Магглоотталкивающие чары, то есть случайно забредшему сюда магглу он покажется развалинами?
– Да…– Мелисса не понимала, к чему клонит Гермиона.
– А вдруг эти развалины захотят снести и построить здесь что-нибудь другое? Не знаю… завод, пансионат для отдыха... Или решат проложить ветку железной дороги?.. Или кому-нибудь придёт в голову восстановить тот разрушающийся замок, который им виден, и сделать его туристической достопримечательностью? Что тогда?
– О-о-о! Отличный вопрос! Боюсь, что я не знаю на него ответа. Мысль о подобной возможности никому никогда не приходила в голову. Местность здесь не очень живописная, места глухие. Но магглы могут с этим не согласиться. Может, им нравится глухомань и уединённость. Остаётся только надеяться, что никто из магглов не позарится на наши развалины.
– Ну и умные же мысли тебя изредка посещают, Гермиона! – сделал ей комплимент Гарри по дороге в гостиную. – Бьюсь об заклад – подобное никогда не приходило в голову ни одному работнику Министерства. Они способны только совершенствовать нашу программу обучения, как Амбридж… – и он скривился.
– Конечно, им это в голову не приходило. Они же волшебники. У них другое мышление.
– Пойду расскажу Рону о твоей вновь проклюнувшейся гениальности. Этот соня наверняка ещё дрыхнет!
***
Остаток субботы и почти всё воскресенье ушло на подготовку домашних заданий. Скелетони задал им нечто творческое и весьма оригинальное – взять интервью у привидения. Надо было установить дружеский контакт с одним из многочисленных привидений, населяющих Хогвартс, вызвать его на откровенность и расспросить о его жизни, о смерти, о зависании в мире живых. Гарри сразу же подумал о Почти Безголовом Нике, Гриффиндорском призраке, но это было как-то больно уж банально. Да и все гриффиндорцы наверняка выберут его же. Можно было обратиться к старой знакомой – Плаксе Миртл, но уж очень она была мнительной и чувствительной ко всему, что касалось её смерти. Ещё размечтается, по своему обыкновению, что он скоро умрёт и будет жить вместе с ней… От этой мысли Гарри вздрогнул.
''Уж лучше прожить год с Дурслями, чем провести один день в обществе зануды Миртл'', – подумал он. – ''Может – с Белой Тапочкой поговорить? Скелетони сказал, что это самое интересное привидение… Только где её искать? Или его? Может, оно и говорить то не умеет? Тапочка, всё-таки…'' – И тут на ум Гарри пришёл Капризуля – ребёнок-привидение с четвёртого этажа. Не теряя времени Гарри отправился туда, запасясь пергаментом, самопишущим пером и конфетными фантиками.
Капризуля себя ждать не заставил. Он выплыл из колонны, заранее вытирая глаза руками.
– Ты почему так долго не приходил? Ведь обещал же. Говорил я себе – не верь живым, не верь, обманут они маленькое привидение… И вот – пожалуйста! Ребёнка любой обидеть может… – Капризуля всхлипнул, не давая Гарри вставить ни словечка, и вот уже два ручейка сбегают вниз по его прозрачному личику, превращаясь в озерцо у ног Гарри.
''И где только в нём умещается столько воды?'' – подумал Гарри мимоходом.
– Ну вот, а я пришёл тебя обрадовать – взять у тебя интервью, чтобы все узнали, какой ты – Капризуля! Но если тебе больше нравится плакать здесь в гордом одиночестве, то я сейчас уйду. И фантики кому-нибудь другому отдам… – И он повернулся, якобы собираясь уходить.
– Нет-нет, подожди! Я с удовольствием дам тебе интервью. Я даже капризничать не буду. Целых полчаса. А фантики красивые?
– Очень. Я разложу их там, на столе, чтобы ты смог ими любоваться. Но это после интервью. Кстати, как поживает Глаз? – Гарри на память пришла их первая встреча, когда его до смерти напугал огромный раздутый шар – глаз убитого циклопа.
– Нормально, – отмахнулся малыш. – Облетает этаж с дозором.
– А откуда ты всё это знаешь про Глаз, что он принадлежал циклопу? Он же не умеет разговаривать.
– Я прочитал это в книге в библиотеке. Знаешь, как одному здесь скучно? – на глазах Капризули вновь блеснули слёзы. – Ни поговорить не с кем, ни поплакаться кому-нибудь. Вот я и читаю ночами книги. Если встретишь меня ночью в библиотеке – не пугайся. А то один раз девочка в обморок упала от неожиданности…
– Я, вообще-то, не обморочный. Но всё равно спасибо, что предупредил. Значит, это ты в библиотеке уму-разуму набрался! А я-то всё голову ломаю, – капризничаешь ты как ребёнок, выглядишь малышом, а говоришь совсем как взрослый.
– Скажешь тоже – малыш! – надулось привидение. – Мне, между прочим, уже триста лет. Я же не виноват, что я так молодо выгляжу-у-у… – захныкал Капризный ребёнок, устроив обильный слёзоразлив. Потоки самых настоящих мокрых слёз опять потекли по его сморщенной мордашке, рискуя затопить весь этаж.
– Нет-нет, конечно же ты не виноват. И выглядишь ты очень мило и взросло. Ты очень симпатичное привидение! – поспешил успокоить его Гарри, аккуратно отступая, чтобы его ноги не промокли насквозь в слёзном озере.
''Бедный, бедный состарившийся ребёнок…'' – подумал про себя Гарри, а вслух спросил:
– Можно поинтересоваться, как ты умер? Если не хочешь – не отвечай, – поспешно добавил он.
– Отчего же, я с удовольствием расскажу тебе эту грустную и поучительную историю.
Время было неспокойное – шла война с великанами, которые приходили с гор. Их было немного, но каждый из них стоил десятка людей. Некоторые из них были людоедами. – Гарри вздрогнул. – По крайней мере – так говорили. Мы жили в деревне неподалёку отсюда. Великаны напали на нас и начали крушить дома. Заклинания против них не помогали, ведь великаны защищены древней магией. Люди побежали прятаться в лес, а я заупрямился, раскапризничался и убежал от мамы. Я спрятался под кроватью, думая, что там меня никто не найдёт… Меня и вправду никто не нашёл – даже косточек. Великаны смахнули наш домик в два счёта своими дубинками, стёрли его с лица земли. Я даже ничего не понял. Р-раз! – и я словно взлетел в воздух, подхваченный ветром как шарик семян одуванчика. Сверху я увидел развалины домика и великанов, неистово их топтавших. Так я понял, что я умер… – Капризуля всхлипнул, но плакать не стал. – Ещё три дня я летал по разорённой деревне. Великаны ушли, жители вернулись. Моё тело так и не нашли – им даже нечего было хоронить. Поэтому-то, наверное, я и стал привидением. Моя мать надеялась, что меня унесли великаны. Я летал около неё, кричал, проходил сквозь неё – всё было бесполезно. Она меня не видела. Только тогда я и понял, что сам стал привидением, которыми меня пугали чуть не с рождения, если я капризничал, не желая идти спать или есть кашу...
Хогвартс был неподалёку от нашей деревушки. Я прилетел сюда в поисках друзей или, хотя бы, тех, кто похож на меня. Я знал, что в замке есть призраки. Но все они оказались взрослыми. Им со мной неинтересно. Я уже несколько столетий один… Длинноволосую Синеглазку раздражает мой плач, Майская Утопленница сразу же начинает топиться в лужах моих слёз, Застеночник только и знает, что греметь кандалами и стенать так, что жить не хочется, а я и так уже умер. Почти Безголовый Ник слишком занят, кровавого Барона я боюсь, Толстый Монах сразу же начинает читать свои проповеди и нравоучения о том, что я был плохим непослушным сыном, Нос так сопит и сморкается, что у меня уши закладывает, Белая Тапочка не умеет разговаривать, а Плакса Миртл зануда, она сама плакать и жаловаться любит, меня не слушает. А я так один-о-ок… – захлюпал носом Капризуля.
– Тебя никогда никто не навещал? – поинтересовался Гарри, в то время как перо быстро порхало по пергаменту, делая заметки. – С живыми ты не общаешься?
– Призраки недолюбливают живых, впрочем – взаимно. Вы даже сквозь стены проходить не умеете, – пренебрежительно отозвался малыш. – Хотя и хорошие люди встречаются. Вот когда-то ко мне приходили мальчик и девочка. Они ходили к озеру, туда, вниз, – махнул он рукой в сторону лестницы. – Они приносили мне обёртки от конфет. Эти фантики до сих пор там, на столике. Ты и свои разложи там же, ладно? Так вот – они со мной разговаривали.
– А как их звали? – спросил Гарри, занося в свиток всё, рассказанное Капризулей.
– Девочка была Маргарет. Такая красивая хохотушка, темноволосая, с косичками.
''Это же моя тётя!'' – чуть не подпрыгнул Гарри. – ''Я ведь нашёл её платок на песке у озера. Значит, это она! Иначе и быть не может!''
– А кто был мальчик? – почти выкрикнул он.
– Она называла его Чарли.
– Опиши его пожалуйста.
– Он кашлял, голос у него был хриплый, и капюшон его мантии был всё время накинут – он боялся ещё сильнее простудиться.
– А рост, возраст, телосложение? – Гарри надеялся выяснить, кто это. Ему пришло в голову попытаться найти тётю через того самого Чарли. Она вообще могла быть за ним замужем. Наверняка у них были романтические свидания в уединённом месте у озера… Как бы тогда всё было хорошо!
– Лет ему было тринадцать-четырнадцать, голос обычный, только насморочный и хриплый – он же болел. А что до роста, то мне трудно судить, все люди выше меня…
Гарри был раздосадован.
– Вспомни хотя бы, как давно это было?
– Не знаю. Время не властно над нами, призраками. Может прошло десять лет, может – сто. Для меня время не существует, – философски заметил Капризуля.
Гарри тяжело вздохнул. Его затея провалилась.
– Что ж, ладно. Пошли, разложим твои фантики. Ты их честно заработал.
Гарри подошёл к столику, осторожно смахнул с него вековой слой пыли и стал раскладывать ''гостинцы''. Сбоку лежали старые поблёкшие и пожелтевшие обёртки от ''Желейных Слизнячков''.
Вернувшись от Капризули, который ещё раз порыдал ему перед уходом и промочил слезами мантию насквозь, Гарри рассказал обо всём Рону и Гермионе. Они решили найти того Чарли, друга Маргарет, по альбому выпускников. Точного года выпуска неизвестного Чарли они не могли знать, поэтому пролистали те десять альбомов за подходящие годы, по которым они раньше искали Маргарет. Они обнаружили сорок три Чарли.
Снова тупик. Очередная нить оборвалась. Гарри всё больше мрачнел. Он не знал, что делать дальше. Его оптимизм явно исчерпал себя. Пребывая в паршивом настроении, он сел за зубрёжку рун и их толкований, чтобы отвлечься.
В гостиную впорхнула Джинни. Она непостижимым образом управлялась с домашним заданием за полтора-два часа и всё остальное время была свободна. Рон и Гарри ломали головы, как у неё всё так быстро получается. Она лишь таинственно улыбалась на все их вопросы. И вот Рон, у которого тоже настроение сегодня не задалось, решил в этом разобраться.
– Джинни! – подозвал он её строгим голосом. – Ты почему не готовишь домашнее задание?
– Я уже все задания приготовила. Нам Мадам Земфира тоже задала гадание на рунах и их толкование, я уже всё выучила.
– Не обманывай меня, Джинни, ты и получаса над ними не сидела. Я не верю, что ты выучила все руны и все способы гадания на них с толкованием их сочетаний. Ты явно не доучила и получишь плохую отметку, а я буду за тебя отвечать перед мамой! Я староста, моя сестра не может плохо учиться, это бросает тень на мою репутацию!
– Да ладно, тебя что, Перси покусал? С каких это пор амбициозность стала заразной? Репутация у него пострадает… – поддразнила его Джинни. – Возьми и проверь, как я выучила.
– Вот ещё! Я ещё не выучил состав зелья, травящего мух. Вот пусть Гарри проверит, – переложил он свои обязанности на плечи другого, как будто Гарри было больше нечем заняться. – Гарри, проверишь её?
– Ладно, но только ради твоего спокойствия, – нехотя отозвался Гарри. Ему не хотелось лишний раз проводить время рядом с девушкой и бередить её старые раны. Но ведь и совсем не общаться с ней он тоже не мог. – Давай, Джинни, начинай.
Та покорно начала отвечать по памяти, уставившись в потолок, будто там была написана подсказка.
– Руна Феу. Прямое положение. Ключевое понятие – приобретение или сохранение. Финансовое положение стабильно, в материальной сфере всё благополучно. Перевёрнутое положение. Ключевое понятие – отчуждение. Затруднения и препятствия.
Руна Уруз. Прямое положение. Ключевое понятие – получение новой формы. Что-то завершается в жизни, и привносится что-то новое. Сила приносит перемены. Перевёрнутое положение. Ключевое понятие – дезориентация Силы. Сила работает вразрез с желаниями и действиями. Вас подстерегают неудачи и разочарования.
Руна Турисаз… – Джинни без ошибок и без малейшего затруднения отвечала сложнейший теоретический материал, изложенный к тому же весьма туманно. Гарри просто диву давался. Он сам за три часа зубрёжки дошёл только до руны Иса, а извилины у него уже завязались морским узлом. Рон выучил и того меньше, надеясь списать на завтрашней контрольной. Джинни же за полчаса выучила всё наизусть!
– Ну у тебя и память! – искренне восхитился Гарри. – Как у слона!
– Сомнительный комплимент! – хихикнула Джинни. – Разве я похожа на слона?
– Нет конечно, извини, ты похожа на боутракла, больно уж худая.
– Ещё лучше! Умеешь ты порадовать, Гарри. А если я поправлюсь, я буду больше тебе нравиться? – закинула невзначай удочку Джинни, чем весьма смутила Гарри. У него как-то не очень получалось объясняться с девушками.
– Джинни, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты – моя подруга, младшая сестрёнка моего лучшего друга. И только, – сказал он твёрдо, глядя в пол.
– А почему тогда ты меня поцеловал? – прошептала Джинни, с надеждой заглядывая Гарри в глаза.
– Кто? Я? Когда? – взвился Гарри чуть не до потолка, привлекая к себе внимание всей гостиной.
– Когда я нашла кровь единорога.
– Ах, это!.. – у Гарри аж от сердца отлегло. – Я тебя просто по-дружески чмокнул в щёку, исключительно из чувства благодарности.
– О-о-о… – разочарованно протянула Джинни, краснея. – А я думала, думала, что… – она была сильно расстроена. Уголки губ сразу же опустились вниз, глаза потухли, казалось, даже веснушки сползли с лица.
– Джинни, меньше всего на свете мне бы хотелось тебя разочаровать, расстроить или обидеть, но ты всё не так поняла. Я тебя очень люблю, но как младшую сестру, как подругу…
Джинни низко опустила голову, закрыв лицо руками. Завеса рыжих волос словно отгородила её стеной от Гарри. Они сидели молча, обоим было неловко.
– Ну, что? Гарри, выучила она? Вы чего такие убитые сидите? – они и не заметили, как к ним подошёл Рон.
Подскочив от неожиданности, Гарри и Джинни виновато переглянулись и в один голос ответили преувеличенно бодрыми голосами:
– Нет! Всё в порядке!
Джинни вскочила с места и унеслась в спальню, чтобы не присутствовать при разговоре Гарри и Рона.
– Представь себе, Рон, она действительно всё знает! – округлив глаза затараторил Гарри фальшиво жизнерадостным голосом, чтобы скрыть неловкость. – Твоя сестрёнка – уникум! Она действительно всё знает, ни разу не ошиблась. У Джинни великолепная память. У вас в роду великанов не было? Может, вам её в роддоме подменили? – пошутил он неловко.
– Странно как-то, – недоверчиво воззрился на него Рон. – Джинни вроде бы никогда особой памятью не отличалась. Да и вообще её школьные успехи меня удивляют – сплошь отличные отметки. Я сначала думал, с ней Гермиона занимается, но нет. Гермиона сидит всеми вечерами, учит, ты же её знаешь. А эта стрекоза – раз-два – и готово. Раньше она такая не была. Что-то здесь не чисто.
– Ну и что же это может быть? Джинни пьёт напиток резкого поумнения? Какой-нибудь ''Мозговой эликсир Баруффио''? Или в неё вселился Дух Всезнания? – недоверчиво спросил Гарри.
– Я не шучу. Джинни и вправду что-то опять темнит.
– Может, она снова что-нибудь эдакое по почте выписала?
– Таких зелий, мазей или чего-нибудь там ещё не существует, для развития ума, я имею в виду. Помнишь, Гермиона в прошлом году говорила, что какой-то там порошок делают из какашек докси? Я сначала не поверил, а потом прочитал об этом в книге ''Фальшивая Магия или Популярные Заблуждения Волшебников''. Есть правда составы, улучшающие память, но не настолько же… Джинни же просто ходячая энциклопедия. Помнишь, она нам про средневековые трактаты о ведьмах рассказывала?
– Да. Столько и Гермиона не написала. А вдруг это что-то Мисс Найтингейл изобрела?
– И тестирует это на Джинни? Ну ты скажешь тоже, Гарри. А вдруг у него побочный эффект какой-нибудь? Ну там облысение, выпадение зубов или пигментация кожи в фиолетовый цвет? Кто же на людях экспериментирует? Только разве что Фред и Джордж со своими Обморочными Облатками…
– А на ком же ещё подобное средство можно проверить? Животные ведь не говорят – результат не проверишь, – не сдавался Гарри.
– Но ведь есть же ещё всякие эльфы, гоблины, вей… – Рон осёкся на полуслове, собираясь сказать ''вейлы''.
– Значит – на эльфах и вейлах экспериментировать можно, на не-совсем-людях, на полукровках, а на людях нельзя?! Как-то подозрительно ты мне напомнил Малфоя с его бзиком о чистоте крови. Человек – это значит одно, а полувейла – другое?! – Гарри пытливо смотрел Рону прямо в глаза. Тот смутился и отвернулся.
– Извини, я сказал глупость, я совсем не то имел в виду…
– Это как раз то, я чём говорил Хагрид. О том, что не-совсем-людей считают вторым сортом, грязью под ногтями, отбросами, и только потому, что они не-совсем-люди! Моя родная тётя была наполовину вейла! Мисс Найтингейл тоже наполовину вейла! Они, по твоему мнению, второй сорт?! Хуже суперчистокровных Малфоев?! Хуже тебя? Хуже меня? Моя мать ведь была магглорожденной! – Гарри кричал, не замечая этого. Благо, в гостиной кроме них уже никого не было.
– Нет! Нет! Извини, я не хотел никого обижать! Просто сорвалось! Извини!
– Не надо просить прощения у меня. Ты обидел не меня, а всех тех, кого ты считаешь ниже себя по праву рождения. Это ведь не твоё личное мнение. Это мнение волшебного общества, в котором ты родился и живёшь. Здесь принято так думать. Теперь я понимаю, почему Мисс Найтингейл скрывает, что она на половину вейла. – Он развернулся на сто восемьдесят градусов и выбежал из гостиной.
Гарри с трудом успокоился. Невольные слова Рона задели его. Именно в этот момент он понял, что чтобы стать частью волшебного мира, ещё не достаточно разбираться во вредноскопах и напоминалках, мало знать заклинания и варить зелья, надо знать все тонкости отношений его обитателей, их психологию, общепринятое мышление.
''Как же всё здесь сложно. Как трудно привыкнуть к чужим правилам и жить по ним…'' Гарри всегда думал, что полностью принадлежит миру волшебников и лишь по недоразумению попал к магглам и вырос там. Здесь ему всегда всё нравилось, он считал это своим. И вот впервые у него открылись глаза на то, что и этот мир не совершенен, что не всё так безоблачно, каким казалось на первый взгляд. Здесь были свои предрассудки и заблуждения. И с этим ему предстоит мириться всю жизнь.
